Читалка - Дорога к дому

выверенные расчеты; фотографии местности и строений; предполагаемый оборот средств; график издержек… Ни одна деталь не была упущена. Амбер быстро переводила взгляд с расчетов на Бекки. Они сидели в кабинете Амбер в Монтегю-Плейс, там, где раньше работал Макс. Солнечный свет проникал внутрь через тяжелые занавески из дамаста, которые помнили прежнего хозяина. Амбер решила ничего не менять в интерьере комнаты, хранившей деловой настрой Макса.

— Ты уверена? — спросила Амбер, потянувшись в ящик стола. Бекки увидела, что она достала оттуда чековую книжку.

Глубоко вздохнув, она ответила:

— Уверена как никогда. Все сейчас в моих руках.

— В таком случае, я согласна, — спокойно сказала Амбер и начала заполнять чек. Бекки молча наблюдала за ней.

— Спасибо, — сказала она, когда Амбер передала ей бумажку. — Не могу выразить, насколько я тебе благодарна. Я все верну, Амбер… надеюсь, ты понимаешь.

Амбер улыбнулась и покачала головой.

— Я не хочу, чтобы ты их возвращала. Это подарок. Так учил меня Макс. Не одалживай деньги друзьям. Если можешь, дай их. Когда галерея начнет работать в полную силу, подарите нам какую-нибудь картину.

Когда Бекки складывала чек, простую бумажку, имеющую огромное значение, на глазах у нее навернулись слезы.

— Большое спасибо, Амбер.

— Пожалуйста.

104

От одной мысли о том, чтобы сидеть за отцовским столом напротив сестры и выпрашивать у нее деньги и место, где жить, Паоле становилось дурно. Франческа, давно привыкшая идти на компромиссы с ущемленным самолюбием, не выражала особого сочувствия.

— У тебя есть дочь, Паола. Это самое главное. Ты должна быть готова пойти на все, чтобы обеспечить будущее Алессандры. И точка. — С этими словами она подтолкнула на другой конец стола коробку с бумажными салфетками и выжидательно уставилась на дочь. Меньше всего ей хотелось, чтобы Паола и внучка — ведь она уже бабушка! — на несколько месяцев сели ей на шею. Она все никак не могла понять, каким образом

Паола ухитрилась так погореть. Неужели она не знала, что ее муж бесплоден? Неужели?

— Не могу, мама, — плачущим голосом протянула Паола, комкая пальцами салфетку.

— Сможешь. Вытри слезы. В чем ты поедешь в Лондон? — Франческа оставалась уравновешенной и думала о насущных проблемах. — Что-нибудь недорогое, да? — Паола вздохнула и посмотрела в сторону. Она отказывалась верить, что спустя восемь лет оказалась там же, где и начинала свой путь. Она вышла за Отто именно потому, что больше никогда не хотела ни о чем просить Амбер. И теперь все приходилось начинать сначала. Только теперь в поддержке нуждалась и ее маленькая дочка.

Новый водопад слез отчаяния окропил ее щеки. А от матери никакой поддержки. По правде говоря, грубоватые нотки в ее голосе послышались Паоле еще по телефону, когда она звонила из Мюнхена, чтобы предупредить о завтрашних разоблачающих заголовках. Но нескончаемые лекции о том, какой глупой она была и какой трудной станет теперь ее жизнь, — совсем не то, в чем нуждалась сейчас Паола. Ей требовалась поддержка и доброта. Кто-то, кто мог бы на время позаботиться об Алессандре. Но Франческа оказалась не из сердобольных бабушек. Эта роль ей претила.

— Как насчет темного костюма от Армани, который ты купила в прошлом году? Он практичный, скромный… ничего лишнего.

Паола уставилась на мать, не веря своим ушам. Как может она рассуждать о шмотках, когда жизнь ее дочери готова развалиться на части?

— Да, ничего так, — отмахнулась она.

Франческа нахмурилась.

— Паола, — сердито заговорила она. — Вовсе необязательно…

— Боже, мама! Ну не могу я сейчас думать о таких пустяках! Неужели непонятно? Моя жизнь рушится на глазах!

— И по чьей же вине? — тут же парировала Франческа. — Неужели я тебя ничему не учила?

— Да ничему ты меня не учила! — закричала Паола, вскакивая с места. Она оттолкнула от себя коробку с салфетками. — Ничему! Слышишь меня? Ты даже не смогла женить на себе Макса, а еще пытаешься рассказывать мне, как…

— Паола! — воскликнула Франческа. — Довольно!

— Черт возьми, ты права! Довольно! — с этими словами она выбежала из комнаты, с силой хлопнув дверью.

Франческа замерла на месте; на щеках у нее искрился румянец. В квартире раздался надрывистый плач Алессандры. Дрожащей рукой женщина потянулась за сигаретами. Да как Паола смеет так с ней разговаривать?

Оказавшись в своей старой комнате, все с тем же стеганым покрывалом, симпатичным туалетным столиком и кружевными занавесками, Паола рухнула на кровать, как и двадцать лет назад, и принялась от злости колотить сжатыми кулаками одеяло. Но на этот раз плач ее ребенка, доносившийся из соседней комнаты, заставил ее сесть, поправить прическу и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. После она отправилась утешать малышку. Теперь ей нужно было думать о маленьком создании, намного больше ее нуждавшемся в защите и опеке. Она бросилась к Алессандре, на ходу проклиная себя за то, что так сильно хлопнула дверью и разбудила ее. Девочка росла беспокойной и чувствительной. Это, вне всякого сомнения, явилось результатом хаоса, творившегося в последний год в жизни Паолы. Она подхватила дочку на руки и принялась ее укачивать, а в голове ее пронеслась мысль, что действительно другого выхода нет. Она скорее умрет, чем обречет Алессандру на страдания. А в ее нынешней ситуации, без денег, без дома и без средств к существованию, оставалось только умело разыграть роль бедной родственницы перед Амбер. Черный костюм от Армани. Надо будет попросить Франческу достать его.

Амбер молча смотрела на сестру, их разделяла благородно сияющая поверхность стола из вишневого дерева, отделанного кожей. С последней встречи прошло почти четыре года. Время обошлось с Паолой жестоко. Кожу вокруг глаз и губ испещрили мелкие морщинки, а вульгарный макияж, совсем ей не подходящий, едва скрывал маленькие прыщики. Такие прыщи Амбер сумела в упорной борьбе одолеть еще в подростковом возрасте. Амбер подумала, что это Франческа постаралась