еще не оправившись от разрыва с Робом, она неожиданно сделалась домоседкой.
— Конечно, — ответила Реджина. Все равно чтение не идет.
Выскочив из кровати, она отложила книжку на ночной столик и направилась в гостиную. Карли — в «униформе» из черных гамаш и майки на лямках — сидела, поджав ноги, на диване и сосредоточенно, при помощи пульта, перебирала список доступных на сервере фильмов.
— Можно вопрос? — спросила Реджина.
— Валяй, — равнодушно ответила Карли.
— Помнишь, ты намекала, типа с Робом так вышло из-за одного твоего решения… или поступка?
Карли пожала плечами.
— Я тогда в невминозе была. Роб не хочет серьезных отношений — его проблема. Это ж мы, бабы, всегда себя виним, а на самом деле виноваты мужики.
— Ладно, проехали. — Скорее всего это Роб счел, что Карли не желает серьезных отношений. Подумав так, Реджина, однако, сказала иначе: — Может, в чем-то и ты виновата? Попробуешь исправить положение или махнешь рукой, типа не больно-то и хотелось?
— Что значит — не больно-то и хотелось? Если хочется — я просто беру. Ясно?
Реджина кивнула. Карли, может, и проиграла сражение на поле жизни, однако рассуждает сейчас вполне здраво. Она будто набралась мудрости. Подумать только, Йода-блондинка!
В дверь позвонили.
— Ждешь Дерека? — поинтересовалась Реджина.
Карли взглянула на нее так, будто Реджина спрашивает: не Санта-Клаус ли у порога?
— Я же говорю, Дерек — просто запасной аэродром. Нет Роба — на фиг мне тогда Дерек?
Вот это уже не логично. Все же Карли — не Йода.
Карли заставила себя подняться с дивана и нажала кнопку на панели домофона.
— Кто там?
— Себастьян Барнс, — раздался из динамика искаженный статикой голос. — Мне бы Реджину.
Карли — выпучив глаза и с трудом сдерживая смех — обернулась к соседке. Одними губами она прошептала: «Фигассе!»
— Скажи, что я сейчас, — попросила Реджина. Сердце застучало с бешеной скоростью.
Не успела Карли передать ее ответ Себастьяну, как Реджина опрометью кинулась в
спальню и закрыла за собой дверь.
Если Карли права, и то, чего хочется, надо просто брать, то вот он — шанс. Вторая — и, может быть, последняя — возможность.
Так, и куда же это белье запропастилось?
Глава 16
Бросив ключи на стеклянный столик, Себастьян принял у Реджины зонт. На улице хоть и льет как из ведра, Реджина нисколечко не промокла. Себастьян завел машину в гараж и прямо оттуда, на лифте, они поднялись к нему на верхний, чердачный, этаж, где размещалась огромная квартира-студия.
Окна во всю стену, вид на реку Гудзон, простор и размеры — поражало уже только это, но был еще интерьер: роскошное сочетание темного дерева и мрамора. Редкие предметы мебели изящными штрихами кисти мастера вписывались в обстановку. На белых стенах висели фотографии в черных рамках.
— У вас срочное дело, раз вы привезли меня сюда в самый разгар ливня? — спросила Реджина.
— Ты жаловалась, что работа тебе мешает. Все, теперь мы здесь, больше никаких оправданий. Я выпью бокал вина. Тебе налить?
Себастьян отошел к отделанной мрамором кухне.
— Да, — нервно ответила Реджина и приблизилась к одной из увешанных снимками стен.
Даже не приглядываясь, Реджина поняла, что это — работы из мира моды, для журналов вроде тех, которые покупает Карли. Вылизанные, они сильно отличались от фотографий Астрид Линдалл. Впрочем, и здесь Реджина узнала многих моделей: с обложек, с глянцевых постеров в витринах магазинов на Пятой авеню, из реклам на бортах автобусов.
Реджина медленно прошла стену из конца в конец, останавливаясь на каждом шагу, чтобы вглядеться в образы на снимках. Ничего не понимая в фотографии, она тем не менее чувствовала, как душа ее отзывается — точно на мелодию по радио или на великолепно оформленную обложку книги, — всеми фибрами улавливая заложенный в работах смысл.
— Я вовсе не снимки хотел тебе показать, — неожиданно произнес Себастьян у нее за спиной.
Реджина дернулась. Рука Себастьяна тем временем скользнула вокруг нее, предлагая наполненный
бокал.
— И что же вы хотели мне показать? — спросила Реджина, отпив вина.
— Помнишь, за ужином я говорил, что фотография для мира моды — не самое любимое мое занятие?
— Помню, — ответила Реджина.
Себастьян прижался грудью к ее спине, и сердце Реджины затрепетало. Она отпила еще вина — легкого и очень холодного. Такое сразу глотать нельзя, надо его подержать во рту.
— Следуй за мной, — тихо произнес Себастьян.
Он взял ее за свободную руку — даже в этом простом жесте чувствовалась огромная воля — и повел в дальний конец квартиры. Реджина хотела было воспротивиться, дескать, она еще не закончила разглядывать фотографии в зоне гостиной, но любой протест оказался бы тщетным. Реджина — как и Себастьян — знала, что, покинув свою квартирку, она уже согласилась с правилами игры.
За углом обнаружился узкий темный коридор. Когда же Себастьян включил свет, Реджина увидела фотографии: от пола до потолка, черно-белые, изображающие невероятно красивых женщин — топлес или полностью нагих, в чулках на подвязках и на шпильках, в полупрозрачных и открытых на груди черных платьях; у одних кожа была девственно чистой, у других — покрыта татуировками, у иных — как свежие сливки. Глаза под толстым слоем макияжа — соблазнительные, сонные, злые, распутные — казалось, были готовы поведать тысячу историй.
Очарованная Реджина следовала за Себастьяном. Чем дальше уводил он ее по коридору, тем напряженнее становились образы. Реджина увидела зернистое фото женщины, привязанной к стулу: кляп во рту, чулки-сетки на подвязках; на заднем фоне другая женщина, в смокинге и с плетью у бедра. Следующий снимок: две брюнетки в кружевном белье (вроде того, что прислал Реджине Себастьян) целуются, а на переднем плане — размытое изображение третьей женщины со стеком в руке. Еще фото: женщина на коленях, спина выгнута, волосы черной вуалью свисают до пояса; голый зад прикрывают только колготки-сетка, на ногах — открытые туфли на платформе; на бледной ягодице — красный след от шлепка ладонью
