Реджина сильно возбудилась. Тут же позабыв про Слоан и дискомфорт, она сосредоточилась на эротической игре. Перенеслась в свой тайный мир.
— Мы сегодня недолго, — предупредил Себастьян, становясь во главе стола. — Все умеют считать и потому знают: через десять дней вы должны проголосовать за номинантов на премию. Мы у финишной прямой. Теперь Лесли хотела бы поговорить о зимнем сборе средств. Лесли, вам слово.
— Спасибо, Себастьян. — Лесли Бирд просияла. Заглянув в блокнот, она принялась вываливать на собравшихся список животрепещущих вопросов. Ее слова звучали невнятным гулом, тогда как мысли Реджины оставались прикованы к собственному заду. Она изо всех сил старалась не глядеть на Себастьяна, потому как Слоан пристально следила за ней.
В голове не осталось других мыслей, кроме как о маленькой металлической штучке. Разум то и дело возвращался к вчерашней встрече. Реджина вспоминала, как пальцы Себастьяна теребили ей клитор, как щекотала анус твердая головка пробки, возбуждая небывалую чувственность. Вспоминала, каково это было, когда Себастьян извлек из нее пробку. Сидя здесь, в зале совета, Реджина была так близка к желанному экстазу.
Услышав, как Лесли произносит: «Ну и наконец…», Реджина позволила себе взглянуть на Себастьяна. Однако тот внимательнейшим образом прислушивался к докладу.
Опустив взгляд на скрещенные поверх блокнота ладони, Реджина поерзала. Все засобирались, а значит, заседание завершено. И слава богу. Реджина поднялась со стула, и пробка в попе сместилась.
— Возвращайся на рабочее место, — приказала Слоан. — Хватит попусту тратить время.
— Что? — пораженно переспросила Реджина и взглядом поискала Себастьяна.
— Я заберу у вас Реджину на пару минут, — сказал тот. Оказалось, он стоит у них за спинами, тогда как остальные члены совета медленно плетутся в сторону выхода.
— Это невозможно, — возразила Слоан без намека на обычную игривость в голосе, которую она позволяла себе в разговорах с Себастьяном. — Вы и так ее без конца у
меня забираете. Она здесь не за «спасибо» работает, ей деньги платят.
— Я не спрашиваю, — очень тихо, почти шепотом, произнес Себастьян.
По лицу Слоан скользнула тень. Еще раз ис-пепеляюще взглянув на Реджину, начальница вышла. Реджина же вопросительно посмотрела на Себастьяна, однако тот выпроваживал за дверь последних участников собрания.
— Может, я все же пойду?..
Не говоря ни слова, он подошел и силой нагнул ее к столу. Расстегнул и снял с нее юбку, спустил трусики и полным вожделения голосом велел:
— Расставь ноги.
Сей же миг забыв о Слоан и всем прочем, Реджина повиновалась. В награду за послушание Себастьян медленно извлек из нее пробку. Испытав короткий миг удовольствия, Реджина поняла, что страстно хочет заполнить чем-то опустевший анус.
Одной рукой удерживая ее в такой позе, другую Себастьян запустил ей между ног и принялся растирать клитор. Реджина, чтобы не закричать, прикусила губу. Потом Себастьян вдруг перестал ласкать ее, но и разогнуться не позволил. Зашелестела ткань; Реджина извивалась в нетерпении, не в силах стоять смирно. Разум застила страсть, желание ощутить руки Себастьяна внутри себя, на себе… Когда уже стало казаться, что больше она ждать не может, Себастьян раздвинул ей ягодицы и одним рывком вонзил в нее член.
— О-о! — вскрикнула Реджина и ухватилась за край столешницы. Помедлив немного и все еще удерживая Реджину, Себастьян принялся медленно двигать бедрами. Она забыла обо всем, поддавшись его ритму и думая лишь о набухающем в тазу давлении. Реджина стонала, совершенно себя не контролируя. Будь она в трезвом уме, испугалась бы, что кто-то ее услышит, однако сейчас каждый синапс у нее в мозгу был занят наслаждением. Оргазм пришел как волны судорог.
Пока Реджина извивалась в экстазе, сильные руки Себастьяна держали ее. А потом — как ни странно — он извлек член и, развернув Реджину лицом к себе, велел:
— Соси.
Взбудораженная его словами Реджина, впрочем, сразу опустилась на колени. Взяла член в рот и, не позволяя
себе отвлечься пикантным вкусом собственных любовных соков, принялась работать ртом. Она лизала головку и заглатывала пенис целиком, двигая губами вдоль ствола. Потом повторяла все заново. Когда же у нее из горла вырвался стон, Себастьян отстранился.
— Вставай, — сказал он хриплым голосом.
Повалил Реджину на стол, забрался сверху и, раздвинув ей ноги бедрами, вошел. Грубо и резко. Двигался он с неистовой силой; Реджина не ожидала, что возбудится заново, однако утроба ее словно ожила, проснулась. Себастьян вскрикнул, содрогнулся в экстазе, и тут же волной оргазма накрыло и саму Реджину.
Себастьян вышел из нее, но Реджина не смела пошевелиться, пока он сам не помог ей сесть. Разрумянившийся, он был по-мальчишески красив. Реджина чуть не расплакалась от умиления. Ее захлестнули эмоции, сильнее любого телесного удовольствия. Сильнее всего, что она испытывала в жизни. Так, может, это оно? То есть она, любовь?
Реджина испугалась собственных мыслей.
Глава 25
— Даже и не припомню, когда последний раз ела по-человечески, — призналась мать, глядя на Реджину поверх меню. Они зашли в «Келлари», греческий ресторанчик всего в двух кварталах от библиотеки. — Для одной себя готовить неинтересно. Все никак не привыкну, что тебя нет рядом, Реджина.
Реджина натянуто улыбнулась. Ресторан имел приятный, красивый вид: высокий балочный потолок, открытая кухня. Реджина напомнила себе, что сегодня ее день рождения и мать приехала просто поздравить ее.
— Ma, зачем переставать готовить, только потому что меня нет? Просто делай порции меньше, вот и все.
— Нет, не все.
Они замолчали, и отвлек их только подошедший принять заказ официант.
— Я начну с традиционного греческого салата, — сказала Реджина. — На второе мне, пожалуйста, жареные гигантские креветки.
Она отдала меню, и официант, улыбнувшись, взглянул на ее мать.
— У вас вся рыба жареная? — спросила та, указав на страницу меню с рыбными блюдами.
— Да, все верно, мадам. Советуем заказывать
