на Реджину. — Ты еще удивишься, как много тебе предстоит выучить.
Реджина тяжело сглотнула.
— Да ладно, сделай мне одолжение, — произнес Себастьян.
Вздохнув, Реджина молча согласилась подыграть ему — только в этот раз! — и отправилась обратно в библиотеку.
— Живее, — поторопил ее Себастьян.
Реджина обернулась и одарила его злобным взглядом. Себастьян лишь рассмеялся в ответ — громко и от души, так что Реджина сама не сдержала улыбки.
Да, тип он привлекательный, но это же безумие — позволять ему собою командовать! В чем дело? Может, Реджиной овладело любопытство — хочется узнать, что Себастьян задумал? — или ею движет врожденное стремление всем угодить? Или — что хуже всего — Реджину просто влечет к Себастьяну?
Так и не найдя ответа, она бегом вернулась к своей стойке, схватила книгу и одной рукой прижала ее к груди. Ох и тяжелая, зараза!
Гм, что, если Реджина сейчас выйдет — а Себастьяна и след простыл?
Впрочем, чего нервничать? Ушел и ушел, каких только странностей в Нью-Йорке не происходит!
Реджина сразу же заметила Себастьяна, он так и ждал ее на крыльце. Такой совершенный, в идеально сидящем костюме и блестящих, начищенных туфлях. Реджина смущенно отметила про себя, что на ней — простенькая свободная юбка и сохранившаяся еще с первого курса блузка с короткими рукавами.
— Я не собираюсь таскать ее, — сказала Реджина, вручив Себастьяну тяжеленный том.
— Только после вас, — ответил Себастьян и жестом пригласил ее спускаться к Пятой авеню. Девушка осторожно пошла вниз; Себастьян, слегка приотстав, — следом за ней.
На углу Сорок первой улицы их ждал блестящий черный «Мерседес».
Себастьян открыл для Реджины заднюю дверь.
— Куда мы едем? — нерешительно спросила девушка.
— Ужинать. Ты что, записку не читала?
Реджина скользнула на заднее сиденье, Себастьян устроился рядом.
За рулем сидел мужчина в строгом костюме. Даже не спросив направления, он отъехал от тротуара.
— На мне другие книги, — напомнила Реджина. — Романы
.
Себастьян кивнул.
— Кто знает, может, ты откроешь нового Тома Перротту.
Реджина осторожно взглянула на него.
— Издеваетесь?
— Нет, — с улыбкой покачал головой Себастьян. — С какой стати мне над тобой издеваться? Кто-то ведь должен искать новых мастеров пера. Почему бы не тебе?
— Ну, не знаю, — ответила Реджина. Себастьян ее не убедил.
Слегка замедлив ход — чтобы вписаться в дорожное движение, — машина направилась к окраине города.
— Позволь спросить кое о чем, — произнес Себастьян. — Зачем ты перебралась в Нью-Йорк?
— Хотела работать в библиотеке, — убежденно ответила Реджина.
— И только?
— В общем, да, — сказала Реджина и тут же задумалась. — А что, этого мало?
— Откуда мне знать? — Он с вызовом посмотрел на нее. — Сама как думаешь?
Почувствовав, что ее зажимают в угол, Реджина ответила контратакой:
— Вы вот зачем сюда переехали?
— Вообще-то я здесь вырос. Впрочем, если бы я родился не в Нью-Йорке, точно бы сюда перебрался. Почти все мои знакомые, некоренные ньюйоркцы, бежали с родины на Манхэттен — в стремлении сделать себе имя.
— Или просто спасались от чего-то, — добавила Реджина, вспомнив о матери. О своем замечании она тут же пожалела. Впрочем, Себастьян решил не развивать тему.
— То есть стать актрисой или моделью ты не мечтала? — спросил он.
Реджина скрестила руки на груди. Вот теперь он точно над ней издевается.
— Нет, — холодно ответила она.
— Занятно… Это ведь мечта всех женщин с такой внешностью. Неужели ты не сознаешь, какой красотой тебя наделила природа?
Реджина вспыхнула. Ей и прежде делали комплименты: говорили, какие у нее красивые глаза или волосы; ее даже милой называли. Реджина — в отличие от большинства подружек — никогда не беспокоилась по поводу фигуры. Зато роста она среднего, нос у нее какой-то широкий, губы — не полные, не чувственные, не придают соблазнительного вида, как у Скарлетт Иоханссон, Ким Кардашьян или Анджелины Джоли. Мужчин не влечет к ней понастоящему, и в этом, наверное,
отчасти виновата сама Реджина.
Машин на дороге стало меньше, и Парк-авеню «Мерседес» проехал чуть ли не молнией. Когда пошли кварталы с номерами, начинающимися на пятьдесят, водитель вновь свернул на Пятую авеню и остановился у здания, которое Реджина сразу узнала: пятидесятидвухэтажный отель «Времена года» (творение архитектора И. М. Пея, одного из кумиров отца).
Коридорный из отеля тут же поспешил открыть дверь для Себастьяна. Тот вышел и подал руку Реджине. Помедлив немного, девушка приняла жест. Она и представить не могла, как отзовется ее собственное тело на это прикосновение — неприязнь неприязнью, а сквозь Реджину будто пропустили ток. Она задрожала.
Себастьян провел ее в вестибюль из бледного известняка, при оформлении которого художник явно вдохновлялся стилем ар-деко; потолок в высоту был не меньше тридцати футов.
— Я подожду тебя здесь, — сказал Себастьян, вручая Реджине магнитную ключ-карту. — Тебе в номер две тысячи двадцать.
Взглянув на карту, Реджина, однако, не взяла ее.
— Зачем мне в номер?
— Ты ведь не думала идти на ужин в этом?
Краска прилила к лицу. От обиды ли, от смущения — Реджина сама не поняла.
— Если мне в таком виде нельзя в ресторан, тогда, может, пойдем в другое место?
Себастьян взглянул на нее своим серьезным взглядом, с вызовом.
— Ты шутишь? Я-то думал, человек с таким пытливым умом, как у тебя, захочет взглянуть на другую сторону жизни.
В сознательном возрасте Реджину преследовало одно чувство — страх. Не дай бог, оступиться, нарушить правило, не оказаться лучше других. И в то же время ее терзал страх иного рода — боязнь того, что жизнь проходит мимо.
Реджина приняла карту у Себастьяна.
Глава 10
Двадцатый этаж был пуст и тих. Реджина осторожно кралась по коридору: не дай бог, ктонибудь остановит ее и спросит, что она здесь делает!.. Ничего подобного, впрочем, не произошло.
Наконец она нашла номер 2020 и вставила карту в прорезь. Что, если дверь не откроется? Однако стоило надавить
