работе или нет?
— Ты не понимаешь, Себастьян, я облажалась. Так хотела стать библиотекарем, так мечтала…
— Ты ведь не заслужила увольнение.
— Слоан думает иначе. Она ревнует, и вот я дала ей повод. Глупо с моей стороны, — снова разозлившись, сказала Реджина.
— Сплошной харассмент, — сделал вывод Себастьян. — А ты? Жалеешь, что стала моей?
Реджина покачала головой.
— Нет, ни капельки.
— Ты еще больше убедишься в этом, когда увидишь фотографии.
* * *
Стол в обеденной был просто завален готовыми снимками. Реджина с трудом узнавала себя в красивом, уверенном и сексапильном создании, которое взирало на нее с глянцевых чернобелых изображений. Это была настоящая Бетти Пейдж, только в более темном и опасном своем воплощении.
Каждая фотография по-своему раскрывала грани Реджины. Себастьян выложил их в таком порядке, что создавалось подобие сюжета: запечатленная на снимках девушка показывала все больше властности и желания.
Глядя на новую, неизвестную доселе себя, Реджина одновременно испытывала беспокойство и трепет.
— Поверить не могу, — шепотом произнесла она.
— Зато я верил в тебя с самого начала, — сказал Себастьян, нетерпеливо прохаживаясь по комнате, то и дело заглядывая ей через плечо. — Я не тащил тебя к объективу силой, хотел, чтобы ты чувствовала себя естественно. Мне нужны были особенные снимки. — Присев рядом с ней, Себастьян взял ее за руку. — И я не ошибся.
— Ты сделал так много кадров.
— Обычное дело для фотосессии. Необычно то, что почти все они удачны и хороши. Порой из целой серии получается лишь очень малая часть, и полностью мне себя выразить не удается. А эти… просто шикарны. — Он посмотрел на нее донельзя серьезно. — Не беспокойся ни о чем: ни о работе, ни обо мне, ни о нас с тобой.
Он обхватил ее лицо ладонями и заглянул ей в глаза с невероятной страстью (совершенно точно ожидая от Реджины точно такой же). В животе у нее защекотало; во взгляде Себастьяна вспыхнул огонь вожделения, который, казалось, не угасает
ни на минуту. И еще Реджина уловила отблеск подлинного восторга и восхищения.
Себастьян поцеловал ее в шею, и по телу побежали мурашки.
Он обнял ее, и Реджина, задрожав, приникла к нему. Вдохнула его аромат. Несмотря на боль после вчерашних игр, в ней пробудилось желание.
Он жадно — так, словно неделю ее не видел — поцеловал Реджину в губы, принялся мять груди. Себастьян растирал прямо через блузку затвердевшие соски, пока Реджина не застонала.
Тогда он рванул на ней одежду и стал ласкать соски губами. Сначала нежно, затем грубее. Ахнув, Реджина запустила пальцы ему в волосы. Поразительно, как собственное тело — несмотря на боль от недавнего секса — требовало еще. Между ног у Реджины сделалось влажно, и она заерзала от обуревающей ее похоти.
Себастьян встал, и разгоряченные соски кольнуло прохладой воздуха. Смахнув со стола снимки, Себастьян уложил на него Реджину и сорвал с нее юбку вместе с нижним бельем.
— Подвинься ближе к краю, — низким голосом велел он. Реджина свесила с края столешницы ноги, Себастьян сел против нее на стул, сам раздвинул ноги и надолго припал к ее вагине. Смачно провел по щелке языком, запустил внутрь палец.
— Господи! — выгнув спину, ахнула Реджина. Она стонала, пока Себастьян языком теребил ее клитор, вводя и выводя палец. Она хватала его за волосы, подавая вперед — навстречу ему — таз. В голове гудело, мысли вращались в безумном круговороте. И к тому времени, как Себастьян забрался на Реджину, задев членом губы влагалища, все ее тело превратилось в звенящий от напряжения и страсти нерв. Плоть жаждала соединиться с плотью.
Раздвинув ноги пошире, Реджина судорожно сомкнула их на заднице Себастьяна. Не дай бог, он станет дразнить ее, испытывать терпение — Реджина не выдержит. А, нет, хорошо, он сразу вонзил в нее член, да так резко, что стенки влагалища моментально сомкнулись в оргазмическом спазме. Реджина испугалась, как бы совсем не утратить контроль над собой. Она выкрикивала что-то нечленораздельное, а Себастьян бормотал
в ответ нечто не более внятное и терся о ее щеку своей. Постепенно слова его сменились криками, и весь он задрожал, его безудержно затрясло. Себастьян кончил и повалился рядом на спину.
— Я ходить не смогу, — полушутя пробормотала Реджина и прижалась к Себастьяну.
— Ничего, я тебя на руках понесу, — совершенно серьезно ответил он и обнял ее.
Глава 43
Реджина много раз проходила мимо «Фронт пейдж букс» на западной стороне Сороковой улицы, одного из последних независимых книжных магазинов Манхэттена. Сегодня — после четырех ночей подряд, проведенных у Себастьяна, — она шла к себе той же дорогой и заметила в витрине шорт-лист номинантов на литературную премию «Молодых львов». И среди них — одного из предложенных ею авторов. Добрый знак.
Реджина вошла в магазин под звон дверного колокольчика. К ней тут же подбежала и принялась тереться об ноги ярко-рыжая полосатая кошка.
Реджина погладила ее по голове, и кошка задрала хвост трубой.
— Мерлин, ко мне, — позвала из-за стойки хозяйка, женщина в футболке и джинсах, увешанная бирюзовыми предметами бижутерии. На вид ей было чуть за тридцать, однако волосы ее совсем поседели. — Простите, — извинилась хозяйка, — не знаю, что это с ним в последнее время. Десять лет прожил и вот теперь кидается встречать каждого посетителя. Не всем такое приложение по вкусу.
Она вышла из-за стойки и сгребла мурлычащего кота в охапку.
— Вам чем-нибудь помочь? — внезапно опомнившись, предложила хозяйка.
Реджина только сейчас задумалась: и правда, чего ей здесь надо? Вопрос хозяйки, впрочем, сделал ответ очевидным.
— Вам работник не требуется?
— Возможно. Опыт есть?
— Я библиотекарь, — не без гордости ответила Реджина.
— О, наши бедные, нищие библиотеки… Что поделаешь, финансирование урезают. А нет библиотек — нет и книжных магазинов. В историю наше время войдет как эпоха упадка цивилизации. Знаете, говорят, о развитии общества судят по искусству, не по политике.
— У вас в витрине список номинантов
