Читалка - Библиотекарша

так, словно никуда не хотел отпускать.

* * *

— Почему ты не предупредила о приезде матери?

Они грелись под плотным одеялом, и Реджина, свернувшись калачиком, положила голову на плечо Себастьяну.

Близилось утро. После секса Реджина коротко вздремнула, а когда пробудилась, Себастьян крепко обнимал ее. Он попросил ее спать дальше, но Реджина отказалась, мол, сна ни в одном глазу.

— Если я посреди ночи проснусь, то где-то с час точно буду ворочаться.

Себастьян тоже решил не спать. Приятно удивленная щедрым жестом, Реджина, впрочем, не знала, как ответить. Бурный секс, несомненно, сблизил их, и скорее всего не на одну эту ночь.

— Да как-то не подумала, — честно призналась Реджина. — Мне казалось, она не имеет никакого отношения к этой части моей жизни.

— Я же говорил, что хочу знать о тебе все. Абсолютно.

Реджина невольно улыбнулась. Ну и что это значит? Себастьян просто хочет усилить контроль над ней? Или жаждет более близких отношений?

— Все — это что?

— Начнем с твоей матери. Какая она? Что вы с ней делали сегодня?

M-да, шила в мешке не утаишь: мать приехала поздравить дочь. Если сейчас не раскрыть эту тайну и Себастьян позже вызнает о ней сам, он взбесится. С другой стороны, жаль беспокоить его. Подумаешь, день рождения…

— У нас был ужин в честь моего дня рождения.

Себастьян резко сел на кровати. Пришлось и Реджине приподняться на локте.

— Сегодня твой день рождения?!

— М-м, если точно, он был вчера.

— Узнай я сразу, что ты утаила от меня эту дату, ударил бы тебя кнутом еще раз десять! — Сказав это, он все же улыбнулся.

— Экая невидаль, день рождения…

— Не тебе судить. Хотя посреди ночи — или скорее под утро — я ничего поделать не могу. Итак, вы с матерью пошли ужинать в честь твоего дня рождения. Вы с ней близки?

Помедлив, Реджина ответила:

— Близки. В некотором смысле.

— Это как?

— Ну, я росла без отца. Он умер от инфаркта, когда мне было восемь. Так что мы с матерью были близки. Впрочем, сейчас, переехав

и взглянув на вещи иначе, я понимаю: она слишком сильно пыталась привязать меня к себе.

— И до сих пор не отпускает?

— Я сбежала в Нью-Йорк, так что нет. Я вне досягаемости, но, поверь, мне стыдно. Постоянно стыдно за то, что я бросила мать.

— Зря, — сказал он с таким пылом, что удивил Реджину.

— Ничего не могу с собой поделать. Помнишь, ты спрашивал, почему у меня нет мобильника? Я ответила, что мне он не нужен. На самом деле я хотела избавиться от материнского контроля, иначе она звонила бы постоянно. Я наврала, будто экономлю деньги и поэтому избавилась от сотового. По правде, я хотела избавиться от матери.

Ее затрясло.

— Реджина. — Себастьян поцеловал ее в лоб. — Все нормально. Родители порой… Кхм, я сам с папашей десять лет не разговаривал.

Реджина слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза. Взгляд Себастьяна блуждал где-то далеко.

— Десять лет? Почему?

— У нас вышел разлад, — ответил он, ясно давая понять, что не желает развивать эту тему.

— А что у тебя с матерью?

Он слегка — совсем чуть-чуть — помедлил с ответом, однако Реджина заметила паузу.

— Она умерла, когда я учился в колледже, — сказал Себастьян, садясь на кровати. Реджина тут же пожалела о заданном вопросе. Лучше б Себастьян не выпускал ее из объятий. Коротко помолчав, он снова обернулся к ней и спросил: — От кого тебе достались такие большие синие глаза?

Себастьян намеренно сменил тему разговора, и Реджина с улыбкой ответила:

— От папы.

— Позволишь наконец тебя поснимать? Умираю, как хочу устроить тебе фотосессию.

Теперь уже в замешательство впала Реджина.

— Говорю тебе, ненавижу, когда меня фотографируют. Хотя с каких это пор ты спрашиваешь моего разрешения?

— Фотография для меня — почти что любовные игры. Если партнер не согласен, результат выходит плачевный.

Реджина кивнула. Она, конечно, хотела дать Себастьяну шанс позволить сделать пробную фотосессию, однако боялась. Пришла ее пора сменить тему.

— А ты сам на кого больше похож?

— На

себя, любимого, — ответил Себастьян и поцеловал ее.

— Я серьезно, — отстранилась Реджина. — Не заставляй гуглить тебя.

Себастьян помрачнел.

— Я не могу запретить читать сплетни обо мне. Запомни только одно: я тобой восхищаюсь.

Он снова ее обнял, и Реджина не сказала ни слова. Себастьян восхищается ею, большего и не надо. По крайней мере сейчас.

Глава 27

Татуированную курьершу Реджина заметила еще на подходе. Едва оказавшись в вестибюле, та, надувая пузыри жвачки, направилась прямиком к столу возврата.

— Вы переместились, — заметила курьерша.

— Да.

— Но я вас все равно нашла.

— Не спорю.

— Это вам. Получите, распишитесь.

Приняв большую, перетянутую белой атласной лентой черную коробку, Реджина опустила посылку на пол и расписалась на бланке.

— Что-нибудь еще? — спросила она, видя, что курьерша уходить и не думает.

— Мне велено забрать у вас кое-что и принести это отправителю.

— О чем вы?

— Сама не знаю, — ответила девица, так громко щелкнув пузырем жвачки, что на нее обернулись посетители. — Тип, который отправил вам коробку, сказал: вскроете — догадаетесь.

— Боже мой. Лучше уходите, иначе мой босс увидит, и…

— Мне хорошо заплатили. Бабки я отработаю.

— Ну ладно, — со вздохом ответила Реджина. Развязала бант и подняла крышку.

Внутри под целым ворохом белой упаковочной бумаги обнаружилась большая черная сумка «Шанель» из блестящей стеганой кожи, с фирменным логотипом на каждой стороне. На ремешках из позолоченных цепочек имелись кожаные подкладки. В прилагавшейся записке говорилось:

Моя дорогая Р.!

С днем рождения тебя. Не люблю опаздывать, однако мы оба знаем: в данном случае выбора у меня не было. Надеюсь, подарок тебе пригодится. И кстати, в обмен на него от, — дай свою отвратительную тряпичную сумку. В салоне меня уверили, что все твои книги прекрасно поместятся в новую.

Во внутреннем кармашке лежит ключ от номера в отеле «Времена года». На месте тебя ждет вечерний наряд, а настоящий