Бэкстер.
— Нет, — ответила Ди. — Просто давай уберемся отсюда, пока не подоспела кавалерия. Я схожу за Генри.
Ди открыла стеклянные двери и вышла на заднюю террасу.
Бэкстер в недоумении последовал за ней. Неужели она и вправду уедет не попрощавшись? У нее нет ни капли совести. Пора бы уже ему привыкнуть к этому.
— Ты ведь не уйдешь так просто? — Он схватил ее за руку.
— Ты не знаешь… — запротестовав, начала было Ди.
— Да, ты права, я не знаю, какое зло причинила тебе мать, но она твоя мать. Наверняка она заслуживает лучшего.
— Ты ничего не понимаешь, да? — набросилась на Бэкстера Ди. — Видишь мою мать впервые — и уже на ее стороне. Ты думаешь: «И как это у такой приятной во всех отношениях женщины мог родиться такой ребенок, как Ди?» Но если бы ты знал правду…
— Тогда скажи мне, — потребовал он.
— А ты поверишь? — спросила Ди.
Бэкстер задумался. И все испортил.
— Я так и знала, — презрительно усмехнулась Ди. — А теперь пусти.
Она попыталась извернуться и освободиться от его хватки, и, в конце концов, Бэкстер отпустил ее.
Она подчеркнуто долго потирала руку с оставшимися на ней красными пятнами. Потом спросила:
— Ты отвезешь меня с Генри обратно в Лондон?
— Нет.
— А на ближайшую станцию?
— Нет. Во всяком случае, пока ты не разберешься со своими проблемами, — сказал он.
— Разберусь со своими проблемами? — ухмыльнулась Ди. — Ну, прямо как на приеме у лечащего врача. Нет уж, спасибочки, я прошла через гнев, печаль и всякие другие эмоции… Генри! — рявкнула она.
Бэкстер спустился за девушкой по лестнице в сад, где в конуре расположился пес. Ди похлопала по ноге, подзывая собаку, но ретривер даже не шелохнулся. Теперь он выглядел таким, каким и был на самом деле — старым и уставшим.
Бэкстер заметил, как изменилось выражение ее лица — будто последний друг оставил ее.
— Дебора! — позвала мать с террасы наверху.
Подходящий момент для побега был упущен.
— Останься хотя бы на час, а потом я подвезу тебя, — сказал
Бэкстер. Он взглянул на часы. — Мы выпьем чаю, поговорим немного для приличия и, если ты все еще будешь настаивать, отправимся обратно в четыре часа.
Куда «обратно»? К жизни на улице? Ди вдруг почувствовала, что силы оставляют ее. Она вернулась домой; может, лучше будет остаться? Но ей вспомнилось последнее время, проведенное дома, и силы вернулись.
— В четыре часа. — Ди кивнула, соглашаясь.
— Итак, продолжаем игру в обрученных? — спросил Бэкстер.
— Если ты не возражаешь. — Ди нужно было произвести впечатление на мать. — Хотя, думаю, мы не самые убедительные актеры.
— Можно постараться, — предложил Бэкстер.
Он обнял Ди за талию и посмотрел на нее пристально.
— Что ты делаешь? — удивленно вскрикнула девушка.
— Разыгрываю представление. — Он кивком указал в сторону дома, где мать наблюдала за ними, стоя в дверях. — Я мог бы даже поцеловать тебя.
— Ты сделал бы это? — его предложение еще больше поразило Ди.
— Если хочешь.
— Я… нет… — Ди не была уверена, хотела ли она целовать его.
Но было уже поздно. Голова Бэкстера закрыла солнце. Губы прикоснулись к губам Ди, и он медленно поцеловал ее. У Ди захватило дух от внезапного ощущения, пронзившего ее. Помимо своей воли она приоткрыла губы, и Бэкстер поцеловал ее еще глубже. Поцелуй длился, пока она не издала стон, в котором было удовольствие и изумление.
Для девушки оказалось полной неожиданностью, что она способна желать мужчину. Опомнившись, она начала отталкивать Бэкстера.
Бэкстер поднял голову и увидел, как изменилось выражение ее лица.
— Не нужно впадать в панику из-за того, что ты ответила на мой поцелуй.
— Это неправда! — Но, даже сказав это, она чувствовала, что самое ее нутро говорит о другом. Она задрожала, ощущая рядом его сильное и стройное тело.
— Неужели? — удивился Бэкстер. — В таком случае я не могу ждать, пока ты ответишь.
Когда мать крикнула во второй раз: «Дебора, чай готов», Ди одновременно и обрадовалась, и почувствовала досаду.
— Да, мама, — крикнула
она в ответ, не сводя глаз с Бэкстера.
— Да, мама, — передразнил он ее. — Мы вдруг стали такими послушными… Ну да ладно, думаю, было вполне убедительно.
Он улыбнулся, довольный, и Ди почувствовала себя так, будто ее использовали. Чепуха, конечно. Это она использует его, разве нет?
— Ну, не так уж и убедительно, особенно если учесть, где я стояла, — возразила Ди. — Хотя на расстоянии сойдет и за правду.
— Может, попробовать еще раз? — предложил он и снова потянул ее к себе.
На мгновение Ди так захотелось этого! Ей захотелось закрыть глаза и позволить его губам коснуться ее губ, еще раз испытать волну чувственности, пока он будет обнимать ее.
Но мать снова позвала, и Ди отстранилась и повернулась. Она услышала за спиной легкий смех — это была всего лишь игра. По крайней мере, для него.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ди вернулась в дом, и они с матерью пошли в гостиную пить чай.
— Я позвонила Эдварду, — сказала мать, когда они сели. — Он постарается отпроситься.
— Ты что, серьезно думаешь, что я хочу его увидеть после всего, что произошло? Или ты все еще воображаешь, будто я пытаюсь соблазнить твоего мужа?
Мать отвела взгляд.
— Это было недоразумение. После твоего отъезда Эдвард все объяснил.
— Представляю. — Ди уже приходилось слышать объяснения отчима.
— Нет, он был честен со мной, — продолжала мать. — Обвинял во всем себя. Он совсем не хотел целовать тебя. Просто так получилось. Ты молода и любопытна, и для тебя было совершенно естественно ответить…
— Это неправда! — Она отлично помнила, что почувствовала, когда отчим поцеловал ее, — тошноту.
— Дорогая, — произнесла мать жалобно. — Я тебя ни в чем не обвиняю, правда. Разумеется, Эдвард потерял голову тогда. Но если я могу простить минутное помешательство…
«То уж, конечно, можешь и ты»? Дочь недоуменно смотрела на мать. Неужели она всему этому верит? Или слишком боится верить чему-либо еще?
Барбара Литтон перебирала жемчужины ожерелья и никак не решалась взглянуть на Ди
