Ваши цитаты
Войти
|
Меню пользователя
|
Читалка - Как выжить в зоне. Советы бывалого арестанта
Название : Как выжить в зоне. Советы бывалого арестанта
Автор : Крестовый Федор Категория : Публицистика
Цитата: Ваш комментарий:
Анонимная заметка
клятвы забывались, спиртное давать перестали. Так как «буксы горели», «хозяин» зверел и, приставив к голове зэка (замеченного ранее в наличии самогона) самодельный пистолет (их на «промке» делали), орал дурным голосом: «Да-а-ай бра-а-аги!!» Достав выпить, начальнички бежали вприпрыжку в комнату передач, где у «хозяина» работала жена. Они имела препоганый вид: толстая, с бегающими глазками (вечно подбитыми и припудренными). Эта бабища постоянно таскала продукты из передач заключённых. Когда выдавала «дачки», только и слышалось: «О, колбаска!.. Дорогуша, я себе отрежу кусочек?..» Кто же откажет жене такого человека?
Начальник с замом запирались у неё, выпивали, закусывая наворованными деликатесами. Если супруга вякала: «Хватит пить!», муж тут же «подмолаживал» её под глаз. После чего, довольный, шёл править службу. Из-за постоянных пьянок случались, конечно, чрезвычайные происшествия. Такую мелочь, что замначальника замёрз пьяным в сугробе рядом с домом, обсуждали недолго. А вот когда два нетрезвых самодельщика, которые точили на промзоне револьверы и стреляющие мелкашкой ручки, обстреляли автоматчика на вышке — это было круто. Судили-рядили долго. Но администрация скандал замяла. Ведь с «промки» кормятся все, в том числе — и с пистолетов. Другие менты также подворовывали с зоны и пили по-чёрному. Доложит оперу стукач, что в таком-то цеху, в такой-то «кандейке» гонят самогон. Нагрянет «кум» в конце процесса (якобы со случайным шмоном), отберёт пойло. После уходит с бутылью, довольный, но замечание всё равно сделает: «Что-то не убрано у тебя, ты приберись обязательно!» Начальник отряда тоже уникум. Выйдет на поверку и пристанет к зэку. Можно его обзывать как хочешь, но чтобы последнее слово осталось за ним, а так — говори что угодно. Вот если вместо ответного мата он заладит: «Говори, говори, сам такой», — жди беды, непременно сделает гадость. В санчасти трудился доктор. «Коновал» для него комплимент будет. Все болезни он лечил так: посмотрит внимательно — будь то перелом или простуда — и изречёт: «Ну что ж, давай помажу». В смысле: сделаю йодную сетку. В тяжёлых случаях отправлял в больницу. Это уж когда совсем помирали. Все лекарства из санчасти были пропиты.
Что ещё бросалось в глаза в провинциальной зоне — отсутствие улыбок на лицах зэков. Если в городских колониях только и слышишь «ха-ха, хи-хи» и высказывания полные юмора, то здесь окружающие (за редким исключением) вечно на «гуммозе» (грустные). «Кисляк смандячат» (сделают кислую мину) и давай вести умные разговоры (по их разумению умные) о политике. Вместо развлекательных программ смотрят новости, потом обсуждают, неся ахинею. Или давай про понятия «чесать» — то не «катит», это «в падлу». Особенно преуспевают в таких речах помоечники по воле. У кого-то на религии крыша съехала, у других — на колдовстве или рациональном питании. От дегенерата, пьющего на свободе денатурат и барбитуру, можно услышать: «Ты что, соль есть вредно!» А то мода пошла в побеги уходить. Никто, правда, так и не убежал, но много раз пытались. То полезут на забор и в колючей проволоке с путанкой застрянут. То по доске через запретку пробуют перелезть — вниз сверзятся. И смех, и грех. В общем, сидеть в провинции не сахар, но прикольно. Глава 5. Территория абсурдаКак «запрет» попадает под крышуСколько сижу — удивляюсь: для многих зэков смысл существования сводится к тому, как достать покурить и заварить. Даже когда в зоне кормят помоями, беспредельничают сотрудники, но если в общаке есть пачухи-заварухи (курево-чай), учреждение считается нормальным. И о «смотрящих» судят по тому, как они «греют»[13] братву «под крышей» (в карцере). В некоторых колониях администрация негласно разрешает «загонять грев»[14] в штрафной изолятор, в СУС (строгие условия содержания), в бараки усиленного режима. В других — жёстко пресекают подобные движения. В таких зонах все «смотрящие» имеют в запасе запаянные в полиэтилен сигареты и чай. Причём такие «колбаски» бывают достаточно крупные. Только какого-нибудь арестанта надумают сажать в «трюм», он ещё мыльно-рыльные принадлежности собирает, а смотрила уже здесь: «На, земляк, заторпедируйся» (то есть засунь «бандяк»[15] себе в задний проход и пронеси «бродягам»[16] в карцер). Так же проносят записки, наркоту. Причём чай идёт не в сухом виде — из него бодяжат, вываривая, густую массу. Так экономней заваривать: несколько капель — и кружка чифира готова. На крайняк и кипяток не нужен — в холодной воде растворится.
Но мало пройти перед карцером шмон, приседая в голом виде и сжимая сфинктер, чтобы при этом не вывалилась «торпеда»[17], — надо ещё поделиться «запретом» с другими камерами. Хорошо, если есть «кабура» (отверстие в стене). Тогда мастерится «конь» (палочка или туго свёрнутая бумага с ниткой и тряпочкой или носовым платком на конце). В платок заворачивают «грев» и вслед за палочкой продевают в отверстие. Когда «кабур» нет, то кулёчки оставляют в прогулочных двориках. В карцере положена часовая прогулка, хаты гуляют по очереди. Бывает, по выходу на прогулку устраивается жёсткий обыск, тогда «подгоны» выносятся и заносятся в прямой кишке. Представьте, каково это на морозе? Про гигиену молчу. Совсем жуть была в нашей зоне. Один особо ретивый оперативник любил делать гадости и обладал чёрным юмором. Все сотрудники, конечно, прекрасно знали, как «запрет» попадает «под крышу». Когда одна камера погуляла, «расторпедировалась» и спрятала кулёчки, опер нашёл их и, намазав апизатроном (применяется при растяжениях, при нанесении на кожу очень сильно жжёт), положил в тайники. Вышла другая камера и, ничего не подозревая, загнала «торпеды» в задний проход. Представьте, как саднил у них анус. Некоторые вопили в голос и, несмотря на сбежавшихся охранников, спешили опорожнить кишечник. Менты веселились. Также «непалимый загашник» или «задний карман»[18] используют как тайник, когда везут по этапу «малявы» (записки), деньги, наркоту и сотовые телефоны |
