струящейся шелковой юбке и в серебристом топе? Кейра непроизвольно запахнула на груди шелковый палантин кремового оттенка, тщательно подобранный в тон юбке, и взглянула на спутника с немым вопросом.
Джей широко улыбнулся ей в ответ. Этот безмолвный диалог продолжался уже слишком долго, чтобы теперь взять и разойтись.
Вообще, Джей, как человек вполне уверенный в своих силах, мог уже сейчас поцеловать ее и увести с собой. Для него вопрос выбора досуга на этот вечер был уже решенным. Однако общая атмосфера праздника не допускала таких вольностей, тем более что англичанка назвалась подругой как невесты, так и жениха. Подобное самоуправство с его стороны не нашло бы одобрения в местном обществе. Но это не составляло проблемы. Джей всегда был терпелив, что-что, а ждать он умел.
Сгущающиеся сумерки словно отделяли их от всех. И вот уже без всяких разговоров и объяснения причин Джей вплотную приблизился к девушке, и так оба они смотрели на отгорающие последние разноцветные гроздья праздничного фейерверка.
Вдруг Кейра почувствовала его ладонь на своей спине и обратила к нему свое лицо. Яркой вспышкой показалось ей то, что произошло в следующий миг. Губы мужчины слегка коснулись ее рта, а затем впились в него.
Продолжительно и томительно тянулся невероятный поцелуй, полностью затмивший все возможные с ее стороны, протесты.
— Ах, извините меня! — бодро воскликнул Джей, когда стих последний залп фейерверка. — Обычно я так не поступаю, но вечер выдался таким романтическим, и вы оказались рядом… Ну, в общем, простите мне мою дерзость, милая леди. Мне не следовало, конечно, но вы, я полагаю, не против… — заключил он нахально, учитывая, что его рука все еще неплохо себя чувствовала, покоясь на ее спине.
Кейра от изумления раскрыла рот и так и застыла, совершенно не зная, чем следует на все это ответить.
Джей не преминул прийти ей на помощь.
— Вам ведь это понравилось, — утвердительно проговорил он и заглянул Кейре в лицо в ожидании отклика.
Девушка кивнула,
затем пожала плечами и шепотом ответила:
— Да.
Как ни странно, признаться в этом оказалось несложно. И в первый миг она даже почувствовала некоторое облегчение, но стоило увидеть довольную улыбку на его лице, англичанка устыдилась, залившись румянцем. Все в этой части света было для девушки в новинку.
Однако даже после этого она не перестала смотреть на Джея с очевидным восхищением.
Конец салюта означал и окончание публичного торжества. Предстояло раскланяться с хозяевами вечера и удалиться. Кейру ждал номер в отеле, где следовало бы уединиться и серьезно обдумать свое поведение. В частности, в очередной раз вспомнить безапелляционное высказывание двоюродной бабки, которая взяла ее, двенадцатилетнюю, на воспитание после смерти матери.
— Твоя мать обесчестила нашу семью! — частенько повторяла старуха. — Позволь-ка мне предостеречь тебя, голубушка, от подобных же прегрешений. Не удивлюсь, если тяга к ним у тебя в крови. Ох, не удивлюсь! — качала она седой головой. — Только посмей выкинуть что-то подобное, пока ешь мой хлеб и живешь под моей крышей!
С тех-то пор слово «грех» ассоциировалось в сознании Кейры с образом матери, и так случилось помимо ее воли.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В Кейре поселилось смятение, оставаться одна в своем номере девушка не могла.
Бывали минуты, когда она понимала, что бессильна разобраться в происходящем, составить собственное отношение, решить, как ей быть. Она с детства привыкла оглядываться на мнение других людей. И часто выходило так: то, что казалось Кейре красивым и правильным, другими объявилось недостойным даже беглого внимания, тогда как нередко совершенно безобразные на ее взгляд вещи или поступки людей вызывали интерес, симпатию или поддержку. В такие моменты Кейра была близка к отчаянию. Она никогда не чувствовала себя способной идти вопреки распространенному мнению, но и делать то, к чему не лежало сердце, она тоже не могла.
Это ее качество не распространялось лишь на работу. В профессии она была полностью
свободна от всех догм. Изучив в университете все законы и принципы гармонии, проанализировав все канонические образчики, она научилась в вопросах дизайна полагаться на собственный вкус, и это приносило свои плоды. Она приобрела хорошую репутацию в известных кругах. Заказчики ценили в ней специалиста, с уважением относящегося к их пожеланиям. И это было единственным обязывающим фактором для нее как для молодого дизайнера интерьеров.
Но более ни в чем она не могла чувствовать себя настолько свободной, как в любимом деле. Разве что в общении с немногочисленными друзьями, поскольку все они были очень чутки и снисходительны к слабостям друг друга. Это было ее утешением, ее приветливой гаванью…
Кейра приняла душ и нарядилась для выхода. Она принципиально отказывалась от привычной для Индии яркой одежды, а выбирала любимые нейтральные и нежные, чуть прохладные тона.
На сей раз она надела простое серебристое вечернее платье, главным украшением которого был удачный крой и мягко струящийся шелк.
Кейра почувствовала, что начинает уже изводить себя беспорядочно возникающими в голове вопросами.
Зачем ему понадобилось целовать ее? Почему она? Кто этот человек? И к чему все это приведет их обоих?
В том, что они неминуемо встретятся еще, молодая англичанка не сомневалась. Сомневалась она в себе.
Столько кругом всего непонятного, и ей даже не с кого потребовать объяснений.
Почему так беспомощен человек?
Девушку влекли красочные улочки вечернего города, радужно расцвеченные и шумные. Уличные музыканты, игравшие на неизвестных ей инструментах, создавали атмосферу праздника, чему также способствовала многокрасочность толпы.
Город был мал, и это ощущалось в масштабе всего: улиц, домов, площадей. Это-то и давало ощущение уюта и благодати.
Из распахнутых настежь дверей лавочек, завешенных пестрой бахромой из бус, веяло ароматами специй. Многочисленные национальные ресторанчики поражали гастрономическим изобилием, возбуждали аппетит, не позволяя равнодушно пройти
