повадок, свойственных мачо.
— Наш сын.
Их взгляды встретились. Никто не хотел уступать. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Джорджи первой нарушила тишину:
— Ты не можешь так запросто снова ворваться в мою жизнь, Анголос... — Она отвернулась, пряча выступившие на глазах слезы. — Это нечестно.
— Только дети думают, что все в жизни легко и просто, — неожиданно нежно произнес Анголос. От этой почти ласковой интонации все у нее внутри сжалось.
— Это зависит от того, что им пришлось пережить в детстве, — сказала Джорджи с грустью. — Ты забыл, что моя мама сбежала из дома, когда я была совсем крошкой.
— Я помню. Поэтому твоя бабушка была так довольна, когда мы разошлись.
— Разве это единственная причина? Бабушка любит меня. Она желает мне лучшей судьбы.
— Но ты хотя бы согласна, что ребенка лучше воспитывать в семье, где есть и мать, и отец?
— Конечно. Я же не дурочка. Мне нужно время все обдумать. Это слишком неожиданно... слишком быстро...
— Нам ведь было хорошо вместе...
Ее глаза округлились. Джорджи почувствовала злость.
— Так хорошо, что ты выставил меня из дома.
Не выдержав ее возмущенного взгляда, Анголос закрыл глаза.
— Я не испытываю чувства гордости за...
— Да плевать мне на твою драгоценную гордость! — вспыхнула Джорджи. — Ты отказался от нашего малыша... а теперь хочешь, чтобы мы жили одной семьей. Очень умно! А через год или даже через неделю ты захочешь чего-нибудь еще. Неужели ты думаешь, что я отдам свое будущее и будущее своего сына в руки человека, который сам не знает, чего хочет?!
— В своем желании я уверен на сто процентов.
От его чувственного голоса у Джорджи голова пошла кругом.
— Да, ты всегда все делаешь по-своему, — пробормотала она, не глядя на него.
— Я хочу, чтобы мы снова жили вместе, и знаешь, мне кажется, ты хочешь того же.
Джорджи посмотрела ему в лицо.
— Четыре года назад я именно этого и хотела. Назови мне хотя бы одну убедительную
причину, почему я должна тебе верить. Ты ведь так и не сказал, почему бросил меня! Ты просто пожал плечами и усмехнулся!
Анголос молчал.
— Я только хочу знать — ПОЧЕМУ?
— Ну, во-первых, я знал, что ты спишь с кем-то еще, кроме меня.
— Опять ты за свое, — произнесла она со вздохом.
— У меня есть доказательства, — сказал Анголос.
— Хотела бы я на них посмотреть!
— Что ж, я предоставлю тебе доказательства, — произнес он. — Ты была не слишком-то осторожна.
— Анголос, я не буду тебя слушать, пока ты не назовешь мне истинную причину, почему ты отказался от собственного ребенка.
Их взгляды встретились.
— Вообще-то я думал, что ты собиралась услышать доказательства твоих измен. Конечно, в этом есть и моя вина. Я так часто оставлял тебя одну.
— Значит, ты решил простить меня, да?! Если ты был так уверен, что у меня есть другой, мог бы выяснить, кто он, и встретиться с ним один на один.
Анголос победно улыбнулся.
— Ты не думаешь, что так я и сделал? — спросил он, но в ответ услышал совсем не то, что ожидал.
— Какова истинная причина? Ребенок не входил тогда в твои планы, я права? Не знаю, что изменилось, но сейчас ты вдруг решил...
Анголос приложил палец к ее губам и покачал головой.
— Боже, — прошептал он с выражением боли. — Я знал, что у меня не может быть детей.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Повисла тишина.
— Не может быть детей?.. — переспросила Джорджи, украдкой взглянув на его профиль. — Ты же совсем не хотел ребенка! Ты же не любишь малышей!
— Я сказал, что не могу иметь детей.
Джорджи уставилась на него, не в силах переварить услышанное.
— Ты вообще понимаешь, о чем я говорю?
Она приложила пальцы к пульсирующим вискам.
— Нет, — покачала она головой.
— Очевидно, я ошибался.
— Но это какое-то недоразумение... — Джорджи все качала головой от удивления, не замечая, как ее взгляд скользит по телу мужа. — Ты...
— Мои сексуальные функции
в норме, — оборвал он ее. — Ты путаешь бесплодие с импотенцией.
Джорджи покраснела до корней волос. Она быстро отвела глаза в сторону.
— Я думал, что никогда не смогу стать отцом.
— Но мы были вместе всего несколько недель. Ты же не мог знать об этом, пока... — Пока он не попробовал завести ребенка от кого-то еще... от Сони. Внезапно все встало на свои места. — Ой, — сказала Джорджи. — Прости. Я поняла.
Теперь у нее был ответ на вопрос, который мучил ее все эти годы. Вот почему Анголос и Соня, которые так подходили друг другу, развелись.
Теперь Джорджи поняла, каким был первый брак Анголоса: Соня, которая не могла забеременеть, начала вести бурную светскую жизнь. Анголос же с головой погрузился в работу. Они, конечно, никогда не говорили о его бесплодии, и вот в конце концов их брак распался.
— Так, значит, когда я сказала тебе, что беременна, ты решил, что я...
— Теперь все это в прошлом.
— И ты узнал, что можешь иметь детей. – Хорошая новость, но только мать не та.
Джорджи прижала руку к груди. Она чувствовала себя глубоко несчастной.
— Да, теперь я знаю, что у меня есть сын. Никки. И я хочу быть для него отцом.
Джорджи и бровью не повела.
— Нет. — Она не хотела лишать Никки отца, но каково же будет ей? Разве теперь она сможет жить с Анголосом? Если Джорджи убеждала себя, что больше не любит Анголоса, то сейчас поняла, что это не так.
— Что значит «нет»?
— Я имею в виду... Мы же говорили о том, чтобы создать семью. Мы планировали... — Джорджи замолчала, не закончив. Она вдруг поняла, что они никогда ничего не обсуждали; говорила всегда она. — Ты знал о том, что бесплоден, когда мы собирались пожениться?
— Да.
— И ты не сказал мне ни слова, а я все это время думала...
Джорджи побледнела, даже веснушки у нее на лице, казалось, стали белыми.
— Ты слушал, как я говорю о детях, мечтаю о них, хотя все это время... — Джорджи не смогла договорить. Она подняла печальные, полные слез глаза
