наблюдала, как он перекидывал ее из одной руки в другую.
— Он мой сын.
Джорджи пожала плечами.
— И что?
Анголос бросил машинку в переполненную коробку для игрушек и потер переносицу. Вид у него был какой-то странный. Джорджи никогда раньше не видела его таким.
— У меня есть сын.
— Ты говоришь так, будто это для тебя неожиданность, — съязвила Джорджи. — Он у тебя был все это время, и за три года я что-то не заметила, чтобы ты хотел увидеться с ним. Ты не прислал ему ни одной поздравительной открытки, хотя бы на день рождения. — Джорджи опустила глаза, чтобы он не увидел появившихся слез.
— Я думал, что если денег, которые я перечисляю на счет Никки, недостаточно, то...
Джорджи вспыхнула.
— Неужели ты полагаешь, что я взяла хотя бы пенни из тех денег?
Анголос поджал губы.
— Не пытайся меня убедить, что ты не притронулась к ним!
— Мне никогда не нужны были твои деньги! Я лишь хотела... — Внезапно она осеклась: — Если ты мне не веришь, проверь счет! — Джорджи стало неожиданно обидно и больно.
— Тогда на что же вы живете? — спросил он. — Или кто-то вас содержит?
От негодования у нее перехватило дыхание.
— Я делаю то, что сделала бы любая женщина в моем положении. Я работаю.
От удивления брови Анголоса поползли вверх.
— Работаешь? Ты?
— Да, а что в этом удивительного? Я хотела стать учительницей, когда мы познакомились, если ты забыл.
— Я помню. Так, значит, сейчас у тебя отпуск. Но ты ведь бросила учебу на последнем курсе.
— А что мне еще оставалось делать?
Анголос был растерян.
— Всегда есть выбор, — пробормотал он.
— Тебе, кажется, нравилось, что ты женишься на студентке?
— Ты же говорила, что карьера для тебя важнее...
— Ты прав, всегда есть выбор, — перебила Джорджи, — я сделала неверный шаг, я вышла за тебя замуж.
Анголос пристально посмотрел ей в глаза.
— Мы оба ошиблись.
— Давай не будем об этом, я не хочу. — Джорджи не хотела
вспоминать, сколько бессонных ночей она провела в слезах, когда Анголос бросил ее. — Я вернулась в колледж после рождения Никки.
— Ребенку нужна мать.
— Что мне всегда в тебе нравилось, так это твоя забота обо мне. И мать у Никки есть, это отца у него нет, — парировала Джорджи.
Кажется, в этот момент Анголос понял, что до сих пор вел себя как трусливая крыса, сбежавшая с тонущего корабля.
— Я не отказывалась от него, — продолжала девушка. — Я не из тех, кто бежит от ответственности.
В глазах Анголоса появился гневный блеск.
— Я не отказывался от сына! Мы с тобой воспринимаем эту ситуацию по-разному.
Джорджи с иронией приподняла брови.
— Прости, но я не понимаю греков. Ты не переведешь мне, что ты только что сказал?
— Ты не понимаешь мой язык, потому что даже не попыталась его выучить.
— Не попыталась?! — вскричала она. — Может быть, мой греческий не настолько хорош, как твой, но я честно хотела его освоить. Я перестала посещать курсы, когда...
Анголос, как громом пораженный, смотрел на Джорджи.
— Курсы? Разве ты на них ходила?
— Ну, надо же мне было чем-то заняться, кроме беготни по магазинам и парикмахерским.
Сейчас она не собиралась говорить Анголосу, что хотела сделать ему сюрприз. И потому его уход причинил ей еще большую боль.
— Значит, тебя не удовлетворяла жизнь со мной?
— Тебе не нужна была жена, ты хотел любовницу! А я не из тех, кто становится любовницами! Мне все это надоело.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Надоело?..
Джорджи не обратила внимания на интонацию, с которой Анголос переспросил ее, и кивнула.
— Да, я была сыта по горло. Я устала от тебя и курсов греческого языка.
Джорджи никогда не рассказала бы Анголосу, как его мать и сестра смеялись над ее попытками освоить греческий. Они издевались над ее акцентом. Все попытки Джорджи стать частью их мира не имели ни единого шанса на успех. Свекровь и золовка не упускали возможность дать Джорджи почувствовать
это.
— Я и не знал, что жизнь со мной была для тебя таким суровым испытанием.
— Тогда я тоже не задумывалась об этом. Зато сейчас могу судить более объективно.
Анголос нахмурился.
— Значит, сейчас твоя жизнь увлекательна и полна впечатлений?
— У меня хорошая работа и замечательный сын.
— Как же тебе удавалось воспитывать ребенка и посещать колледж?
— Я брала его с собой и оставляла в яслях при колледже. И, к счастью, в школе, где я работаю, есть детская комната. Никки нравится играть там.
— Так значит, ты дипломированный специалист?
— Удивлен, правда? Я совсем не безмозглая простушка, какой меня считали в твоей семье, Анголос.
Анголос смутился и, опустив глаза, некоторое время молча смотрел в пол. Потом произнес:
— Я никогда не считал тебя безмозглой.
Их глаза встретились. Неизвестно, что последовало бы за этим, но тут скрипнула дверь.
— Я сейчас подойду, Рут! — крикнула Джорджи в открытую дверь.
— Не торопись, — произнесла женщина. — Прости, что помешала, Джорджи, но Никки просит, чтобы я дала ему «одело», а я не понимаю, про что он говорит.
— Это его одеяло... такое желтое. Оно в спальне.
— Ему нужно впитывающее одеяло?
— Вообще-то это просто теплый плед, в который он любит укутываться, — пояснила Джорджи, критически поглядев на Анголоса.
Он что, решил проявить участие? Спустя столько лет!
— У него проблемы?.. — не унимался Анголос.
Ребенка бросил его собственный отец — чему он еще удивляется? Анголос, который всегда был уверен, что полная семья — это единственное место, где можно воспитать нормальных детей.
— У него нет никаких проблем, — заявила Джорджи. — Он нормальный маленький мальчик, который... — Она не договорила. — И вообще, какого черта я должна стоять здесь и объяснять тебе что-то?
— Потому что я — его отец.
— Только биологический...
Джорджи ожидала чего угодно, но только не такой реакции мужа. Его лицо выражало неподдельное сожаление
