Читалка - Величайший в мире торговец

купить его? Почему многие хотят, чтобы я пришел в другой день? Как же продают другие, если я не могу? Что за страх овладевает мной, когда я подхожу к закрытой двери, и как мне победить его? Может, моя цена не совпадает с ценами других торговцев?"

Он с досадой тряхнул головой. Возможно, эта жизнь не для него. Возможно, ему следовало оставаться погонщиком и изо дня в день продолжать получать медяки за тяжелую работу. Какой же из него выйдет продавец, если он вернется в караван без дохода? Как Патрос назвал его? Юным воином? Ему захотелось снова оказаться рядом со своими верблюдами.

Потом его мысли перенеслись к Лише и ее строгому отцу Калнеху, и сомнения сразу же оставили его. Сегодня он снова заночует на холмах, чтобы не тратить денег, а завтра опять будет продавать плащ. Кроме того, он будет говорить с таким красноречием, что за плащ дадут хорошую цену. Он встанет рано, как только рассветет, и выберет хорошее место. Он не пропустит ни одного прохожего и очень скоро вернется к Масличной горе с серебром в кошельке.

Он стал доедать хлеб и подумал о своем хозяине. Патрос будет гордиться им, потому что он не отчаялся и не сдался. Правда, четыре дня — это слишком большой срок для продажи всего одного плаща, но если удастся завершить это дело в четыре дня, то можно научиться у Патроса, как это сделать в три, затем и в два дня. Со временем он станет так искусен, что будет продавать кучу плащей каждый час! Тогда он действительно станет знаменитым.

Он покинул шумный постоялый двор и направился к пещере, за своим осликом. Было холодно, трава покрылась изморозью и листья жалобно похрустывали под его башмаками. Хафид решил, что не поедет сегодня на холмы, а заночует со своим ослом в пещере.

Хафид надеялся, что завтрашний день будет лучше, хотя и сам теперь понял, почему другие всегда обходили эту неблагополучную деревню. Они говорили, что здесь нельзя ничего заработать, и он вспоминал эти слова всякий раз, когда кто-нибудь отворачивался от его товара. Как же Патрос

некогда распродал здесь сотни халатов? Возможно, времена тогда были другие, и, к тому же, Патрос великий торговец.

Мерцавший в пещере свет насторожил его, если внутри вор — надо ускорить шаг. И он бросился в проем известняковой пещеры, готовый одолеть разбойника и вернуть свои вещи. Но он успокоился, как только оказался на пороге.

Маленькая свечка, воткнутая в расщелину на стене пещеры, слабо освещала бородатого мужчину и молодую женщину, прижавшихся друг к другу. В вогнутом камне, из каких обычно кормят скот, стоявшем у их ног, спал младенец. Хафид плохо разбирался в таких вещах, но, судя по красноватой коже ребенка, это был новорожденный. Чтобы защитить ребенка от холода, мужчина и женщина накрыли его своими накидками, так что видна была только головка.

Мужчина кивнул Хафиду, а женщина пододвинулась ближе к ребенку. Оба молчали. Женщина дрожала, и Хафид увидел, что тонкая одежда не спасает ее от пещерной сырости. Хафид снова перевел взгляд на младенца и с умилением смотрел, как ребенок открывает рот, при этом будто бы улыбаясь, и странно, тут он почему-то подумал о Лише. Женщина снова вздрогнула, и это движение вернуло Хафида к реальности.

После болезненных приступов нерешительности Хафид снова почувствовал себя торговцем. Он подошел к своему ослу, развязал мешки, достав плащ, раскатал его и разгладил руками. Красный цвет заиграл при свете свечи, и Хафид увидел на подкладке знак Патроса и знак Толы — круг в квадрате и звезду. Сколько раз в эти три дня он держал в руках этот плащ? Ему казалось, что он уже знает каждое переплетенье, каждый волосок. Это и в самом деле отличный плащ. Если беречь его, он прослужит всю жизнь.

Хафид закрыл глаза и вздохнул, потом быстро подошел к молодому семейству, опустился на колени перед ребенком, осторожно вынул из яслей поношенные накидки и передал их отцу и матери. Оба были так ошеломлены этим поступком, что не проронили ни слова. Затем Хафид распахнул свой дорогой красный плащ и бережно укрыл им спящего младенца

.

Выйдя из пещеры, Хафид еще долго вспоминал выражение благодарности на лице молодой женщины. Прямо над ним висела самая яркая звезда, которую он когда-либо видел. Он смотрел на нее, пока глаза его не наполнились слезами, а потом направился со своим осликом по дороге, ведущей к Иерусалиму, к горе, где стоял караван.

Глава ПЯТАЯ

Хафид медленно ехал, склонив голову, и уже забыл про звезду, освещавшую его путь. Зачем он сделал такую глупость? Он не знал тех людей в пещере. Почему он не попытался продать им плащ? Что он ответит Патросу и остальным? Они будут кататься по земле от смеха, узнав, что он отдал вверенный ему товар для чужого младенцы в пещере. Что бы выдумать для Патроса? Можно сказать, что плащ украли из тюка, когда он был в трапезной. Поверит ли Патрос? В конце концов, в этой стране полно разбойников. А если и поверит, то разве не осудит за беспечность?

Через некоторое время он добрался до Гефсиманского сада, там спешился и понуро шел впереди осла до самого каравана. Было светло как днем и встреча, которой он так боялся, состоялась сразу же: он увидел Патроса, который стоял у палатки и разглядывал небосвод. Хафид замер, но старик уже заметил его.

Взволнованный Патрос подошел к юноше и спросил:

— Ты идешь прямо из Вифлеема?

— Да, господин.

— Тебя не удивило, что за тобою следует звезда?

— Я не заметил, господин.

— Не заметил? Я не могу сойти с места с тех пор, как увидел звезду, восшедшую над Вифлеемом два часа назад. Я никогда не видел звезд подобного цвета и величины. Потом она начала двигаться и оказалась над нашим караваном. Смотри, теперь она прямо над нами и, клянусь богами, она остановилась.

Патрос вплотную приблизился к юноше и, всматриваясь в его лицо, спросил:

— Ты не заметил чего-нибудь необычного, когда был в Вифлееме?

— Нет, господин.

Старик нахмурился и погрузился в раздумье.

— В жизни я не видел такой ночи, и не переживал ничего подобного.

Хафид вздрогнул.

— И я никогда не забуду