и йога действий, Но из двух карма-йога превосходит отреченье от действий.
Нужно признать саньясином, стойким того, кто не ненавидит, не вожделеет. От противоречий свободный, он легко сбросит узы, долгорукий.
"Санкхья и йога различны", – не мудрецы говорят, а дети: Кто вполне достиг одной, плод получает обеих.
Чего достигают санкхьи, достигают также йогины. Кто видит, что санкхья и йога одно – тот зрячий.
Но отреченья, могучий, трудно достичь без йоги: Преданный йоги мудрец скоро вступает в Брахмо.
Преданный йоге, очистясь, себя победив, укротив свои чувства, Духом сливаясь с духом всех существ, даже действуя, не грязнится.
Пусть преданный йоге, знающий истину мыслит: я ничего не свершаю, Взирая, внимая, касаясь, обоняя, дыша, вкушая, двигаясь, засыпая,
Беседуя, извергая, вбирая, открывая глаза, закрывая; "С предметами общаются органы чувства", – так утверждает.
Кто Брахмо все дела посвятил, действует, связи покинув, Тот не пятнается злом, как листья лотоса не смачивает влага.
Только разумом, сердцем, чувствами, телом – Без привязанности действуют йогины самоочищения ради.
Преданный, плоды действия покинув, совершенный мир получает; Непреданный, силой вожделения привязанный к плоду, попадает в узы.
Ото всех дел отрешась сердцем, счастливо пребывает воплощенный Властитель В девятивратном граде, дел не свершая и к действиям не побуждая.
Ни деятельности, ни дел не создает Владыка мира, Не соединяет дел с их плодами, и все же существует природа.
Ни праведности, ни греха не принимает на себя Ишвара: Неведеньем окутана мудрость, оно людей ослепляет.
Но для тех, кто неведенье знанием Атмана уничтожил, Это их знанье, как солнце, высшее То являет.
Постигая То, в Том себя познав, в Том утвердясь, поставив То высшей Целью, Уходят они безвозвратно, знаньем грехи уничтожив.
В украшенном мудростью смиренном брамине, в корове, слоне, собаке И даже в том, кто варит собаку, мудрый видит одно и то же.
Те уже
здесь победили мир, чье уравновешено сердце, Ибо безгрешно, уравновешено Брахмо, поэтому они пребывают в Брахмо.
Пусть не ликует от радости, не колеблется скорбью, Не заблуждается стойкий духом, постигший Брахмо, утвердившийся в Брахмо.
Душой не привязанный к внешним касаньям, он в Атмане находит счастье; Духом преданный йоге Брахмо, он вкушает непреходящее блаженство.
Наслажденья, что от касаний возникли, – лоно бедствий: Они преходящи, Каунтея, озаренный не в них находит радость.
Кто может уже здесь, еще не свободный от тела, преодолеть стремленья, Рожденные вожделеньем и гневом, тот предан и счастлив.
Кто счастлив в себе, кто изнутри озарен, в себе обрел радость, Тот йогин достигает сущности Брахмо, Брахмо – нирваны.
Получают нирвану Брахмо риши, грехи уничтожив, Обуздав себя, расторгнув двойственность, радуясь общему благу.
Близки к нирване Брахмо подвижники, отрешенные от вожделений и гнева, Познавшие Атмана, обуздавшие мысли.
Внешние касанья отринув, взор меж бровей направив, Уравняв вдыханье и выдыханье, проходящее через ноздри,
Муни, укротивший чувства, сердце и разум, стремящийся к высшей свободе, Отрешенный от желаний, страха и гнева – свободен навеки.
Познав Меня, вкусителя подвига, жертвы, всех миров великого Владыку, Друга всех существ, он достигает мира.
Так в Достославных Упанишадах Святой Бхагавадгиты, учении о Брахмо, писании йоги, в беседе Шри-Кришны и Арджуны гласит пятая глава именуемая
ЙОГА ОТРЕЧЕНИЯ ОТ ДЕЙСТВИЙ
Глава VI
ЙОГА САМООБУЗДАНИЯ
Кто надлежащие дела совершает, о плодах не заботясь, Тот саньясин, тот йогин, а не тот, кто без огня, без обрядов.
То, что отрешенностью называют, знай это как йогу, Пандава Ибо не бывает никакой йоги без отрешенности от желаний.
Для стремящегося к йоге муни действие называется средством; А для достигшего йоги уравновешенность называется средством
Когда он ни к предметам чувств, ни к делам не привязан, Отрешен от всех желаний, тогда он именуется достигшим
йоги.
Пусть сам себя он поднимет, пусть сам себя не снижает, Ибо каждый себе союзник, враг себе каждый.
Кто сам себя победил, тот сам себе союзник, Кто же собой не владеет, тот, враждуя, себе враждебен.
Победивший себя, умиротворенный, на высшем Атмане сосредоточен В холод, жар, в счастье-несчастье, в бесчестии-чести.
Насытивший себя знанием и осуществлением знания, стоящий на вершине, победивший чувства, Воссоединенным именуется йогин, равный к золоту, кому земли, камню.
К безучастному, противнику, стороннику, недругу, другу, К равнодушному, товарищу, к праведным, грешным он относится равно, он их превосходит.
Пусть йогин всегда упражняется в йоге тайно, Одинокий, укротив самосознанье, без собственности, без ожиданий.
Устроив себе в чистом месте крепкое сидение, Не слишком низкое и не высокое, покрытое одеждой, шкурой лани и травой куша,
Там, сердце на одно направив, укротив волнение чувств и мысли, Опустясь на сиденье, пусть ради самоочищения он упражняется в йоге.
Стойкий, пусть прямо, недвижно туловище, голову, шею держит, Взор устремив на кончик носа, по сторонам не глядя.
Умиротворенный, отогнав страх, стойкий в обетах брахмачарья, Смирив сердце, преданный пусть он сидит, устремясь ко Мне, обо Мне помышляя.
так всегда упражняясь, йогин, укротивший манас, Достигает Мне присущего мира высшей нирваны.
Йога не для того, кто в еде не умерен или ничего не вкушает, Кто привык слишком много спать или бодрствовать, Арджуна:
А для умеренного в еде, в воздержанье, умеренного в делах, в движеньях, Для умеренного во сне и в бодрствованье предназначена скорбь уносящая йога.
Когда укрощенное сознанье в Атмане утвердится, Тогда отрешенный ото всех желаний именуется воссоединенным.
"Как светильник не мерцает в безветренном месте...", подобие это Относится к йогину, укротившему мысли, приобщенному йоге.
Где успокоена мысль, заторможенная упражнением в йоге, Где радуется Атману Атмана в себе прозревший,
