Категории

Читалка - Конец феминизма. Чем женщина отличается от человека


профессии идут, в основном, мужчины.

Почётное место в теме феминизма, да и политкорректности в целом, занимает такое понятие, как сексуальные домогательства, или харассмент (sexual harassment). То, что планировалось как логичное и разумное решение, сегодня достигло полного абсурда. Изначально постановление о харассменте запрещало человеку, находящемуся выше на социальной лестнице (например, начальнику или учителю), использовать эту позицию для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Этим и надо бы ограничиться.

Однако уже давно предпринимаются попытки расширить определение харассмента до пределов, перекрывающих не просто здравый смысл, но и свободу слова. Одна из предложенных формулировок харассмента включает в себя «изречения сексуального характера, которые имеют целью создание угрожающей, устрашающей или неблагоприятной обстановки». Действительно, более аморфное и расплывчатое определение придумать трудно. Под него попадает практически всё: от простого комплимента и оценивающего взгляда до конкретных предложений переспать. Невинные объятия и одаривание подарками и безделушками тоже теперь можно расценивать как домогательства, так как мужчина, дарящий подарки, по мнению феминисток, обязательно делает это с целью получить взамен сексуальное вознаграждение. Вот далеко не полный перечень действий (кстати, не только из США), которые либо могут по новому определению создать «неблагоприятную обстановку», либо уже имели прецеденты наказания:

  • облизывание губ и зубов и провокационные манеры употребления пищи (University of Maryland at College Park считает такие действия неприемлемыми);
  • стояние слишком близко, замечания об одежде (большинство средних школ США включают это поведение в список оскорбительных);
  • посещение спектакля «Ромео и Джульетта» (по словам Джейн ХардманБраун, преподавателя одной из лондонских школ, этот спектакль чересчур гетеросексуальный);
  • слишком продолжительный взгляд (University of Toronto обвинил

профессора в нескромном и продолжительном взгляде на студентку);
  • недостаточно продолжительный взгляд (Barnard College New York опасается, что ученица может почувствовать дискриминацию, если на ней недостаточно долго задерживается взгляд преподавателя, а значит, ей, как женщине, не уделяется достаточного внимания);
  • забывание женского имени (University of Pennsylvania расценивает это как дискриминацию);
  • прилюдное восхищение человеком противоположного пола (Министерство образования Миннесоты утверждает, что подобные действия могут обидеть других и вообще являются гетеросексистскими);
  • самоунижающий юмор (по словам Робина Моргана, бывшего издателя журнала «Мисс», если самоунижающий юмор со стороны мужчины привёл к сексуальному контакту, даже начатому женщиной, то этот мужчина в радикальном феминистском понимании виновен в домогательстве)».
  • Тут бы и перейти мне к подробному препарированию феминизма, но перед этой целительной вивисекцией не удержусь и вручу на минутку краски и кисть уже упомянутому социологу Баскиной: несколько её живописных эскизов, обрисовывающих суть явления, читателю не помешают. Напротив, развлекут его. А может быть, даже – чем черт не шутит! – подвигнут на поиски и прочтение книги Баскиной «Повседневная жизнь американской семьи».

    Баскнна о феминизме

    «Феминизм… охватил сегодня весь мир. Однако ни в одной другой стране, где мне приходилось бывать, не заметила я, чтобы это движение играло в жизни общества такую огромную роль. И уж, во всяком случае, нигде не носит оно такого специфического, порой утрированного характера, как в Америке. Французская моя приятельница Андре Мишель свое отношение сформулировала жёстко:

    «Американки просто свихнулись на своём феминизме. Они даже не замечают, что превратили его в карикатуру, в гротеск»…

    Конференция в Нью-Йорке была посвящена вопросам преподавания «русских знаний». В качестве её участника

    я вышла на кафедру с докладом: «Семья в России». Не успела я сказать последнее слово, как в третьем ряду вскочила очкастенькая, плотно сбитая девица и сердито спросила:

    – А вот Вы лучше скажите: почему это Ваши московские подруги так любят наряжаться? Я только что вернулась из России, я знаю, что говорю.

    Пока я, поражённая абсурдностью вопроса, пытаюсь и не могу найти ответ, она торжествующе подсказывает его сама:

    – Потому что они хотят понравиться мужчинам. Не так ли?

    В голосе слышится язвительность. Но я не понимаю её причин и отвечаю беззаботно:

    – Да, а почему бы им этого не хотеть?

    Боже, какая оплошность! Моя собеседница хватается за голову и раскачивает ею, не в силах сказать ни слова; слышны лишь возмущённые междометия. Наконец она произносит нечто членораздельное, смысл сводится к следующему. Я подтвердила её худшие предположения: российские женщины даже и представления не имеют о том, что такое равенство.

    В аудитории это не единственная феминистка. Её коллеги – американки, плохо знающие русский, – набрасываются на меня с другими вопросами-упрёками:

    – У вас в Конституции записано: «Каждый гражданин имеет право… он защищён законом…». Вы не замечаете тут некоторой политической некорректности?

    Господи, просвети мой разум: да что же тут-то не так? И получаю разъяснение:

    – Закон у вас что, защищает только мужчин? Ах, всех! Тогда почему «он», а не «он/она»?

    Атака продолжается.

    – Как вы называете женщину-бизнесмена? Так и говорите? Вы что не понимаете, что унижаете business-woman? А как будет по-русски женщина-профессор? Опять в мужском роде?

    – Позвольте, – наконец прихожу я в себя. Но в английском ведь тоже профессор – одно слово, и в мужском роде, и в женском.

    – В английском нет родов, – поправляют меня. – А


    Содержание книги