обо мне. К счастью, я от природы обладала достаточно сильным характером, а потому не собиралась сдаться без борьбы. Мама, когда отец жил с нами, перекладывала решение всех проблем на его плечи и, когда он ушел, оказалась неподготовленной к тому, что теперь решения предстояло принимать ей самой. — Элисон вздохнула. — В общем, я поняла, что лучше быть независимой, чем полагаться на кого-либо, так как неизвестно, останется этот человек с тобой или решит уйти.
Максимо кивнул, вспоминая свой брак с Селеной. Лицо его было серьезным.
— В этом я с тобой, пожалуй, соглашусь.
Они помолчали. Каждый думал о своем.
— Но человек не может быть всегда один, — нарушил молчание Максимо.
— Мой опыт говорит об обратном. Можно прожить и одному. Я финансово независима, не перекладываю ни на кого ответственность, пытаюсь решать все свои проблемы самостоятельно. Нет, мне никто не нужен.
Максимо посмотрел на нее.
— Мне в общем-то тоже, — медленно произнес он. Его голос изменился, зазвучал глуше. — Однако в тебе есть что-то такое… — Он взял ее руку и прижал к своей груди. Элисон чувствовала ровные удары его сердца, которое вскоре забилось быстрее. — В тебе есть что-то такое, Элисон, что очень похоже на потребность быть с тобой.
Она испытывала нечто похожее.
— Вот поэтому нам лучше не сближаться, — пробормотала она и попыталась высвободить свою руку, поскольку тело уже начало откликаться на его близость. Сердцебиение участилось, соски затвердели, она ощутила между бедер горячую влагу.
Максимо сильнее прижал ее руку к груди.
— Ты предлагаешь сделать вид, что между нами ничего не происходит? — Хрипотца в его голосе вызвала жаркую волну, от которой Элисон запылала. — Думаешь, это пройдет само собой? За три недели, которые мы провели здесь, не было ни одной ночи, когда бы я не думал о тебе. Не представлял нас вместе, в одной постели. Я хочу тебя.
Элисон почувствовала, как вспыхнуло ее лицо, но румянец был вызван отнюдь не смущением. Внутри полыхал огонь желания
.
Максимо почувствовал, что она колеблется. Подавшись вперед, он накрыл губы Элисон своими, кончиком языка заставляя ее приоткрыть рот. Она больше не сомневалась. Их языки переплелись, и она обняла его за шею.
Максимо, не мешкая, принялся развязывать тесемки ее купальника, и прежде, чем Элисон сообразила, что к чему, бюстгальтера на ней уже не было. Она прижалась к Максимо обнаженной грудью, и волоски на его груди защекотали ее соски, рождая неведомые доселе ощущения. Трение его кожи о ее заставило Элисон напрячься в ожидании большего. Напряжение становилось все сильнее, постепенно переходя в боль, которую мог облегчить только Максимо, овладев ею.
Он оторвался от губ Элисон, наклонил голову и втянул в рот розовый сосок. Дрожь удовольствия сотрясла ее тело, когда она почувствовала его губы и язык на невероятно чувствительном твердом венчике, венчавшем ее грудь. Голова Элисон запрокинулась, и она услышала свой стон. Однако ей было безразлично, какие звуки она издает и может ли кто-нибудь ее услышать. Имело значение только одно — ласки Максимо. И какие ласки!
— Богиня, — прошептал он, проделывая то же самое со вторым соском. — Как ты прекрасна… — Он немного отодвинулся и стал покрывать поцелуями ее грудь, ключицы, живот, затем снова двинулся вверх.
Элисон не владела собой, отдавшись во власть мужских рук и губ, ласкающих ее тело и дарящих небывалое наслаждение. Сейчас ей не хотелось ни о чем думать — только чувствовать. В затуманенном от желания мозгу мелькнула мысль: «Что, если бы я позволила себе близость с мужчиной раньше? Может, кто-нибудь давно заставил бы мое тело пылать?»
Нет. Ей не требовался никакой опыт. Только Максимо! Только он способен разбудить то, что дремало в ней. Только он может разжечь такую страсть, что в его объятиях она готова забыть о страхе за сохранность своего сердца.
Элисон опустила руку и обхватила его возбужденную плоть.
Максимо выдохнул проклятие сквозь стиснутые зубы. Он впился в губы Элисон с удвоенной страстью, навалившись
на нее всем телом. Похоже, он почти не владел собой. Элисон сжала его еще раз, получив удовольствие от хриплого рокота, родившегося в груди Максимо. Когда она, фантазируя, представляла себя с мужчиной, то отдавала инициативу ему. Ей даже в голову не приходило, что она сама может властвовать над ним.
Сквозь пелену чувственного тумана Элисон показалось, что она слышит звонок мобильного телефона. Это ее не остановило. Она продолжала исследовать мужчину, который вызвал в ней бурю незнакомых прежде чувств и заставил забыть о доводах разума.
— Черт, выбрали время! — отрывисто бросил Максимо и отшатнулся от Элисон, словно обжегшись. Подойдя к столику, на котором лежал телефон, он ответил на звонок.
Стук собственного сердца отдавался в ушах Элисон. Она медленно приходила в себя, начиная осознавать окружающую ее реальность — жаркие солнечные лучи, соленый бриз, крики чаек, круживших над морем. Она чуть не занялась любовью с Максимо у бассейна. По крайней мере, все к этому шло. И обслуживающий персонал мог их видеть.
Смутившись, Элисон прикрыла руками обнаженную грудь. До телефонного звонка голое тело она воспринимала как освобождение — чудесно, что между ними нет никаких преград. Сейчас Эдисон начала испытывать неловкость, почти стыд.
Девушка натянула купальник, повернулась спиной к Максимо, продолжавшему разговор, и дрожащими руками принялась завязывать тесемки. Затем она взяла полотенце и обмоталась им, завязав узел под грудью. Но даже этого ей казалось мало. Пользуясь тем, что Максимо занят, Элисон улизнула на виллу, чувствуя, что она не сможет продолжить то, чем они занимались до звонка.
Однако она понимала, что бежит от Максимо потому, что не сможет устоять. Сознавать это было больно и унизительно.
Глава 9
Максимо закончил разговор по телефону и выругался. Не потому, что ему сообщили о новой проблеме, требующей немедленного рассмотрения, а от неудовлетворенного желания.
Если бы не этот звонок, он бы овладел Элисон прямо здесь, у бассейна
