.
Максимо почувствовал, что она колеблется. Подавшись вперед, он накрыл губы Элисон своими, кончиком языка заставляя ее приоткрыть рот. Она больше не сомневалась. Их языки переплелись, и она обняла его за шею.
Максимо, не мешкая, принялся развязывать тесемки ее купальника, и прежде, чем Элисон сообразила, что к чему, бюстгальтера на ней уже не было. Она прижалась к Максимо обнаженной грудью, и волоски на его груди защекотали ее соски, рождая неведомые доселе ощущения. Трение его кожи о ее заставило Элисон напрячься в ожидании большего. Напряжение становилось все сильнее, постепенно переходя в боль, которую мог облегчить только Максимо, овладев ею.
Он оторвался от губ Элисон, наклонил голову и втянул в рот розовый сосок. Дрожь удовольствия сотрясла ее тело, когда она почувствовала его губы и язык на невероятно чувствительном твердом венчике, венчавшем ее грудь. Голова Элисон запрокинулась, и она услышала свой стон. Однако ей было безразлично, какие звуки она издает и может ли кто-нибудь ее услышать. Имело значение только одно — ласки Максимо. И какие ласки!
— Богиня, — прошептал он, проделывая то же самое со вторым соском. — Как ты прекрасна… — Он немного отодвинулся и стал покрывать поцелуями ее грудь, ключицы, живот, затем снова двинулся вверх.
Элисон не владела собой, отдавшись во власть мужских рук и губ, ласкающих ее тело и дарящих небывалое наслаждение. Сейчас ей не хотелось ни о чем думать — только чувствовать. В затуманенном от желания мозгу мелькнула мысль: «Что, если бы я позволила себе близость с мужчиной раньше? Может, кто-нибудь давно заставил бы мое тело пылать?»
Нет. Ей не требовался никакой опыт. Только Максимо! Только он способен разбудить то, что дремало в ней. Только он может разжечь такую страсть, что в его объятиях она готова забыть о страхе за сохранность своего сердца.
Элисон опустила руку и обхватила его возбужденную плоть.
Максимо выдохнул проклятие сквозь стиснутые зубы. Он впился в губы Элисон с удвоенной страстью, навалившись
на нее всем телом. Похоже, он почти не владел собой. Элисон сжала его еще раз, получив удовольствие от хриплого рокота, родившегося в груди Максимо. Когда она, фантазируя, представляла себя с мужчиной, то отдавала инициативу ему. Ей даже в голову не приходило, что она сама может властвовать над ним.
Сквозь пелену чувственного тумана Элисон показалось, что она слышит звонок мобильного телефона. Это ее не остановило. Она продолжала исследовать мужчину, который вызвал в ней бурю незнакомых прежде чувств и заставил забыть о доводах разума.
— Черт, выбрали время! — отрывисто бросил Максимо и отшатнулся от Элисон, словно обжегшись. Подойдя к столику, на котором лежал телефон, он ответил на звонок.
Стук собственного сердца отдавался в ушах Элисон. Она медленно приходила в себя, начиная осознавать окружающую ее реальность — жаркие солнечные лучи, соленый бриз, крики чаек, круживших над морем. Она чуть не занялась любовью с Максимо у бассейна. По крайней мере, все к этому шло. И обслуживающий персонал мог их видеть.
Смутившись, Элисон прикрыла руками обнаженную грудь. До телефонного звонка голое тело она воспринимала как освобождение — чудесно, что между ними нет никаких преград. Сейчас Эдисон начала испытывать неловкость, почти стыд.
Девушка натянула купальник, повернулась спиной к Максимо, продолжавшему разговор, и дрожащими руками принялась завязывать тесемки. Затем она взяла полотенце и обмоталась им, завязав узел под грудью. Но даже этого ей казалось мало. Пользуясь тем, что Максимо занят, Элисон улизнула на виллу, чувствуя, что она не сможет продолжить то, чем они занимались до звонка.
Однако она понимала, что бежит от Максимо потому, что не сможет устоять. Сознавать это было больно и унизительно.
Глава 9
Максимо закончил разговор по телефону и выругался. Не потому, что ему сообщили о новой проблеме, требующей немедленного рассмотрения, а от неудовлетворенного желания.
Если бы не этот звонок, он бы овладел Элисон прямо здесь, у бассейна
. Ему с трудом верилось, что он утратил контроль над собой до такой степени, что едва не повел себя как подросток, в котором взыграли гормоны. Еще ни одна женщина не заставила его потерять голову. Селена научила его не спешить, не признавая интимной близости без свечей и полутемной спальни. Она возбуждалась очень медленно, тогда как Элисон…
С Элисон не было никакой романтики. Он был готов овладеть ею уже через пять минут после прелюдии, которая вышла какой-то скомканной, почти неуклюжей. А все потому, что его охватила безумная страсть. До этого момента Максимо даже не подозревал, что способен на нечто подобное. Неужели Элисон вызвала такую реакцию?
Максимо не мог сказать, что открытие обрадовало его. Он привык считать, что способен владеть собой в любых ситуациях. И вот пожалуйста. Женщина, с которой он помолвлен и которая носит его ребенка, лишила Максимо способности мыслить здраво.
Впрочем, этого стоило ожидать. Ведь он стал желать Элисон почти сразу. Лежа ночами без сна, Максимо грезил о ее нежных руках, влажных губах на своем теле. Желание переросло в навязчивую идею, и Максимо не сомневался, что оно не исчезнет само по себе, что он должен овладеть Элисон. Как только это произойдет, загадка привлекательности этой женщины утратит свою остроту. Должна утратить.
Почему же Элисон снова сбежала? Ведь она хотела близости с ним. Но больше он не позволит ей убежать от того, что неизбежно должно случиться. Просто потому, что он не в силах ждать.
Элисон приняла душ, смывая запах хлорки и жалея, что не может с такой же легкостью стереть ласки Максимо. Даже стоя под душем, под упругими струями воды она продолжала ощущать прикосновения его рук. Несмотря на прохладную воду, ее тело вновь запылало.
Элисон решила, что ей нечего стыдиться того, что произошло. В конце концов, в этом нет ничего противоестественного. Впрочем, она продолжала испытывать смущение оттого, что легко утратила связь с реальностью и вряд ли заметила бы, если бы кто-нибудь застал ее в объятиях
