Читалка - Ходячая катастрофа

днем, вместе с пробивающимися сквозь жалюзи лучами солнца.

Из-за яркого света мои веки тут же закрылись.

Во рту пересохло, и я дышал какой-то смесью утреннего дыхания, химикатов и кошачьей мочи. Я ненавидел ощущения хлопка во рту, приходящее после тяжелой ночной пьянства.

Мой ум сразу же начал искать воспоминания прошедшей ночи, но ничего не вспомнил. Был образ какой-то вечеринки, но где и с кем - загадка.

Я посмотрел налево и отпрянул. Эбби уже встала. Моим босым ногам было странно ощущать под собой пол, когда я поплелся по коридору и обнаружил Эбби, спящую в кресле.

Путаница заставила меня приостановиться, а затем обосновалась в панику. Мой мозг пытался найти нужные мысли сквозь пелену алкоголя.

Почему она не спала в постели? Что я сделал, чтобы заставить ее спать в кресле? Мое сердце забилось быстрее, а потом я увидел их: две пустые обертки от презервативов.

Черт. Черт! Воспоминания прежней ночи нахлынули на меня волнами: много выпивки, те девушки, не уходящие, когда я им сказал это сделать, и, наконец, мое предложение показать им, как можно хорошо провести время одновременно обоим, и их восторженные одобрения этой идеи.

Мои руки подлетели к лицу. Я привел их сюда. Трахал их здесь. Эбби, наверное, слышала все.

О, Боже. Я бы не мог облажаться хуже. Это было хуже плохо. Как только бы она проснулась, она собрала бы вещи и ушла.

Я сидел на диване, накрыв руками рот и нос, и наблюдал за ее сном. Я должен был исправить это. Что я мог сделать, чтобы исправить это?

Одна за другой глупые идеи пролетали в моей голове. Время было на исходе. Так тихо, как я мог, я бросился в спальню и переоделся, а затем пробрался в комнату Шепли .

Америка зашевелилась, и Шепли поднял голову.

“Что ты делаешь, Трэв?” прошептал он.

“Мне нужно одолжить твою машину. Ненадолго. Нужно заехать за парой вещей.”

“Хорошо…” сказал он в замешательстве.

Его ключи звякнули, когда я взял их с комода, а потом остановился.

“Сделай

мне одолжение. Если она проснется, прежде чем я вернусь, попытайся её задержать, хорошо?”

Шепли сделал глубокий вдох.

“Я попытаюсь, Трэвис, но, чувак… прошлая ночь была…”

“Ужасной, да?”

Шепли скривил рот.

“Прости, брат, но я не думаю, что она останется.”

Я кивнул.

“Просто попытайся.”

Я кинул последний взгляд на лицо спящей Эбби, прежде чем выйти из квартиры, и это подстегивало меня двигаться быстрее.

Чарджер едва мог развить скорость, которую я хотел. Красный свет остановил меня, прежде чем я добрался до магазина, и я закричал, ударив руль.

“Черт побери! Быстрее!”

Через пару секунд свет переключился с красного на зеленый, и шины несколько раз прокрутились, набирая обороты.

С парковки я тут же побежал в магазин, четко осознавая, что выглядел, как сумасшедший, выдергивая из ряда тележек одну из них. Проходя один проход за другим, я хватал то, что, как я считал, ей нравилось, или то, о чем она упоминала в разговорах.

На одной из полок висела пористая розовая штука, которую я тоже захватил.

Мое извинение не заставило бы ее остаться, но, возможно, этот мой жест в ее сторону немного смягчил бы ее. Возможно, она увидела бы, как я сожалел о своем поступке.

Я остановился в метре от кассы и почувствовал безнадежность. Ничего не сработает.

“Сэр? Вы все взяли?”

Я уныло покачал головой.

“Я не… Я не знаю.”

Женщина на мгновение уставилась на меня, заталкивая руки в карманы ее полосатого бело-горчичного фартука.

“Могу я Вам помочь найти что-нибудь?”

Я подтолкнул тележку к её кассе, не отвечая и видя, как она смотрит на всю любимую еду Эбби.

Это была наиглупейшая из моих идей, и единственная женщина, которая была мне небезразлична, посмеялась бы надо мной, когда упаковывала свои вещи.

“С вас восемьдесят четыре доллара и семьдесят семь центов.”

Одно использования моей банковской карты - и пакеты с продуктами в моих руках. Я ринулся к парковке, и, через несколько секунд,

Чарджер начал плеваться из выхлопной трубы, что продолжал делать всю дорогу до квартиры.

Я делал два шага вместо одного и буквально влетел через дверь. Из-за дивана были видны головы Шепли и Америки. Телевизор был включен, но приглушен.

Слава Богу. Она еще спала. Пакеты с грохотом приземлились на столешницу, когда я поставил их. Я постарался сильно не шуметь шкафами, пока раскладывал еду.

“Когда Гулька проснется, дайте мне знать, ладно?” тихонько сказал я. “Я купил спагетти, блинчики, клубнику и эту ее дерьмовую овсянку с шоколадом, а еще она любит хлопья “Фрути пебблз”, да, Мерик?” спросил я, поворачиваясь.

Эбби уже проснулась и сейчас смотрела на меня с кресла. Она выглядела так же плохо, как я себя чувствовал.

“Привет, Голубка.”

Она несколько секунд смотрела на меня отсутствующим взглядом. Я сделал несколько шагов в гостиную, нервничая больше, чем в ночь своего первого боя.

“Гулька, ты голодна? Я сделаю блинчики. Или есть… эээ… есть овсянка. Я еще купил какую-то розовую пенистую фигню, с которой бреются девчонки, и фен, и… Секундочку, это здесь.”

Я схватил один из пакетов и понес его в спальню, вываливая содержимое на кровать.

Когда я достал розовую мочалку, которая, как я думал, должна была ей понравиться, мне на глаза попался полностью упакованный, стоящий за дверью багаж Эбби.

Желудок скрутило, а в рот вернулся привкус хлопка. Я вышел в коридор, стараясь держать себя в руках.

“Твои вещи упакованы.”

“Знаю,” сказала она.

Жжение в моей груди доставляло физическую боль.

“Ты уходишь.”

Эбби посмотрела на Америку, которая уставилась на меня таким взглядом, будто хотела, чтобы я умер.

“А ты думал, она останется?”

“Детка,” прошептал Шепли.

“Черт возьми, Шеп, не начинай! Не смей защищать его передо мной,” закипела Америка.

Я с трудом сглотнул.

“Мне так жаль, Гулька. Я даже не знаю, что сказать.”

“Давай, Эбби,” сказала Америка. Она встала и потянула ее за руку, но Эбби