событиях. В некоторой степени неокортекс взял на себя их исходные функции. Например, человек, рожденный без большей части мозжечка, будет испытывать трудности в определении временных интервалов и должен будет применять больше сознательных усилий при движении, но во всем остальном он будет практически нормальным.
Мы знаем, что неокортекс отвечает за все сложные моторные последовательности и может напрямую контролировать конечности. Это не значит, что базальные ганглии не важны, просто неокортекс берет на себя большую часть моторного управления. Поэтому я описал общие функции неокортекса независимо от базальных ганглий и мозжечка. Некоторые ученые могут не согласиться с этим предположением, но именно его я использовал в этой книге и своей работе.
С гиппокамп, однако, другое дело. Это одна из наиболее глубоко изученных областей мозга, потому что в нем суть формирования воспоминаний. Если вы потеряете обе половинки гиппокампа (как и многие другие части нервной системы, он существует и в левой, и правой стороне мозга), вы потеряете способность формировать новые воспоминания. Без гиппокампа вы сможете продолжать говорить, ходить, видеть и слышать, и на коротких промежутках времени будете казаться нормальным. Но, фактически, вы глубоко неполноценны: вы не можете запомнить ничего нового. Вы можете помнить друзей, которых вы знали до потери гиппокампа, но вы не можете запомнить ни одного нового человека. Даже если вы встречаете доктора пять раз в день в течение года, каждый раз был бы для вас как первый раз. У вас не было бы воспоминаний о событиях, которые произошли после потери вами гиппокампа.
На протяжении многих лет не хотелось думать о гиппокампе, потому что он не имел для меня смысла. Понятно, что он необходим для обучения, но он не является конечным хранилищем большинства наших знаний. Им является неокортекс. Классическая точка зрения на гиппокамп заключается в том, что там формируются знания, а затем в течение нескольких дней недель или месяцев эти новые знания переносятся
в неокортекс. Это мне ничего не говорило. Мы знаем, что зрение, слух, осязание – все наши сенсорные потоки – поступают прямо в сенсорные области кортекса без предварительного прохождения через гиппокамп. Мне казалось, что эта сенсорная информация должна автоматически формировать новые знания в кортексе. Почему же нам для обучения нужен гиппокамп? Как такая отдельная структура, как гиппокамп, может взаимодействовать и опережать обучение в кортексе, только в последствии передавая информацию обратно в кортекс?
Я решил отложить гиппокамп, надеясь, что наступит день, когда его роль для меня прояснится. Этот день настал в 2002 году, практически в то время, когда я только начал писать эту книгу. Один мой коллега из Института Нейронаук в Редвуде, Бруно Ольшозен, указал, что соединения между гиппокампом и неокортексом наводят на мысль, что гиппокамп является самой верхней областью кортекса, а не отдельной структурой. С этой точки зрения гиппокамп занимает верхушку неокортикальной пирамиды, самый верхний блок на рисунке 5. Неокортекс появился на эволюционной сцене в промежутке между гиппокампом и остальными структурами мозга. Несомненно, такая точка зрения на гиппокамп, как на вершину кортикальной иерархии, был уже известен; просто я об этом не знал. Я поговорил с несколькими экспертами по гиппокампу и попросил их объяснить, как эта структура в форме морского конька может предавать знания в кортекс? Никто не смог объяснить. И никто не упомянул о том, что гиппокамп является вершиной кортикальной пирамиды, возможно потому что гиппокамп не только сидит на верхушке кортикальной пирамиды, но также напрямую соединяется с многими другими частями мозга.
Но я тут же увидел новую перспективу, как решение моего замешательства.
Подумайте над информационными потоками от глаз, ушей и кожи в неокортекс. Каждая область неокортекса пытается понять, что обозначает информация. Каждая область пытается понять информацию в терминах известных ей последовательностей. Если она понимает
информацию, она говорит: «я поняла, это просто часть объекта, на который я уже смотрю. Я не буду сообщать о деталях». Если область не понимает текущую информацию, она передает ее вверх по иерархии до тех пор, пока не поймет одна из вышестоящих областей. Однако паттерн, который действительно совершенно новый, будет подниматься все выше и выше по иерархии. Последовательно каждая вышестоящая область говорит: «я не знаю, что это, я не предвидела этого, почему бы тебе, вышестоящая область, не взглянуть на это?». Загвоздка в том, что когда вы доберетесь до верхушки кортикальной пирамиды, все, что останется – это информация, которая не может быть понята через предыдущий опыт. У вас осталась действительно новая и неожиданная часть информации.
В повседневности мы встречаем множество новых вещей, поступающих на вершину кортикальной иерархии – например, статья в газете, имя человека, которого вы встретили сегодня утром, автомобильная авария, которую вы видели по пути домой. Именно эти необъясненные и непредсказуемые остатки информации, новый материал поступает в гиппокамп и сохраняется там. Эта информация не будет храниться вечно. Либо она будет передана в кортекс, либо, соответственно, будет потеряна.
Я заметил, что по мере старения я начинаю испытывать проблемы с запоминанием новых вещей. Например, мои дети помнят детали большинства театральных спектаклей, которые они видели за последний год. Я не помню. Возможно, это потому что я видел так много спектаклей за свою жизнь, что я не вижу ничего действительно нового. Новые спектакли укладываются в мои воспоминания о предыдущих спектаклях, и информация просто не попадает в мой гиппокамп. Для моих детей каждый спектакль содержит гораздо больше новой информации и достигает гиппокампа. Если это так, мы можем сказать, что чем больше мы знаем, тем меньше мы запоминаем.
В отличие от неокортекса, у гиппокампа гетерогенная структура из нескольких специализированных областей. Она великолепно подходит
