Читалка - Крушение

.

Ни одной морщины, проведенной заботами, не лежало на челе неба; лунный свет не тускнел от беспокойных стремлений; ночь была безмятежно спокойна, а вселенная, полная вечного движения бесчисленных звездных миров, погружена в долгий сон. Только людским распрям и тревогам нет конца. Счастье и горе, трудности и бедствия непрерывно волнуют человеческое общество. С одной стороны — вечный покой бесконечности, с другой — вечная борьба на земле! И Ромеш, занятый своими невеселыми думами, спрашивал себя, как могут одновременно существовать рядом такие противоположности! Еще совсем недавно любовь представала перед ним выходящей из таинственных глубин вселенной, величественная в своем спокойствии; теперь же он видел ее в окружении реального мира. Труден и усёян терниями ее путь в этом полном борьбы мире. Какой же из двух образов призрачный и какой истинный?.

На следующий день с утренним поездом с запада вернулся Джогендро. Была суббота, а на воскресенье назначена свадьба Хемнолини. Но, подходя к дверям родного дома, Джогендро не заметил никаких следов приближающегося торжества. Он надеялся увидеть свой дом уже украшенным гирляндами из зелени деодара^[12], но здание попрежнему ничем не выделялось среди своих скромных, неприглядных соседей.

Джогендро со страхом подумал, не заболел ли кто-нибудь в семье. Однако, войдя в дом, он увидел, что стол для него накрыт, а Оннода-бабу, сидя перед недопитой чашкой чая, читает газету.

— Здорова ли Хем? — поспешно спросил Джогендро.

— Да, совершенно здорова.

— А что же со свадьбой?

— Отложена до следующего воскресенья.

— Почему?

— Спроси об этом у своего друга. Ромеш соблаговолил нам сообщить только одно: сейчас у него очень важное дело, и свадьбу придется отложить!

Беспечность отца привела Джогендро в негодование.

— Стоит мне уехать, — воскликнул он, — как обязательно случаются всякие неприятности! Ну что за неотложное дело может быть у Ромеша? Он совершенно независим, близких родственников у него не осталось

. Если его денежные дела запутаны, не знаю, почему бы не сказать этого прямо. И с какой стати вы так легко согласились на его просьбу?

— Все это вполне справедливо, — заметил Оннода-бабу. — Но ведь Ромеш никуда не сбежал, пойди и расспроси его сам.

Джогендро, обжигаясь, торопливо выпил чашку чая и вышел.

— Подожди, Джоген, зачем так спешить. Лучше бы поел сначала, — крикнул ему вслед Оннода-бабу.

Но Джогендро уже не слышал его. С шумом ворвавшись в дом, где жил Ромеш, он, еще поднимаясь по лестнице, громко кричал:

— Ромеш, Ромеш!

Но Ромеша нигде не было. Джогендро не нашел его ни в спальне, ни в кабинете, ни на крыше, ни в нижнем этаже. После упорных поисков он, наконец, наткнулся на слугу.

На вопрос, где хозяин, слуга ответил, что господин уехал рано утром, взяв с собой немного вещей. Он сказал, что вернется через четыре-пять дней. Куда он уехал, этого слуга не знал.

С угрюмым видом Джогендро вернулся домой и снова сел за стол.

— Что случилось? — спросил Оннода-бабу.

— Не известно, что будет дальше, — мрачно ответил Джогендро. — Человек не сегодня-завтра должен стать мужем твоей дочери, а ты, хоть он и живет рядом, даже не поинтересуешься, чем он занимается, куда уезжает.

— Как же так? Ведь еще вчера вечером он был дома!

— Вот видишь, — вспылил Джогендро. — Ты даже не знал, что он собирается куда-то ехать. Его слуга тоже не имеет понятия, где он теперь. Эта игра в прятки мне совершенно не нравится. Не понимаю, отец, как ты можешь так спокойно ко всему относиться.

После такой отповеди Оннода-бабу постарался придать лицу озабоченное выражение и как можно внушительнее произнес:

— В самом деле, что все это значит?

Накануне Ромешу действительно удалось без особого труда ускользнуть от Онноды-бабу, но юноша не придавал этому никакого значения. В своей беспечности он вполне уверовал в магическое действие таких слов, как «важное дело», и считал их вполне достаточными для оправдания любых отлучек. Поэтому он с таким спокойствием и

занялся выполнением тою, что признавал своим неотложным долгом.

— Где Хемнолини? — опросил Джогендро.

— Сегодня она рано пила чай и сразу ушла наверх, — ответил Оннода-бабу.

— Бедняжка, ей, наверно, стыдно за столь странное поведение Ромеша, она боится со мной встретиться.

С этими словами Джогендро поднялся наверх, чтобы успокоить страдающую и удрученную сестру.

Хемнолини сидела в гостиной одна. Заслышав шаги Джогендро, она поспешно раскрыла какую-то книгу, делая вид, что занята чтением. Как только брат вошел в комнату, она отложила книгу и, встав ему навстречу, с веселой улыбкой сказала:

— Когда же ты приехал, дада? Знаешь, мне что-то не нравится твой вид.

— Возможно, что я действительно выгляжу плохо, в этом нет ничего удивительного, — ответил Джоген, опускаясь в кресло. — Мне уже все известно, Хем. Но ты, пожалуйста, не расстраивайся. Так получилось потому, что меня не было дома. Теперь я сам все улажу. Кстати, Хем, Ромеш объяснил тебе причину отсрочки свадьбы?

Хемнолини оказалась в затруднительном положении. Для нее были нестерпимы все эти подозрения относительно Ромеша, и поэтому ей не хотелось говорить брату, что Ромеш и на самом деле ничего ей не объяснил. Но она не умела лгать.

— Ромеш хотел рассказать мне все, — ответила она, — но я решила, что для меня это не так уж важно.

«Это она из гордости, — подумал Джогендро. — Совсем в ее духе». А вслух сказал:

— Тебе не о чем беспокоиться, Хем, сегодня же выясню, что его вынудило так поступить.

— Да я вовсе и не беспокоюсь, — отозвалась Хемнолини, рассеянно перелистывая лежавшую у нее на коленях книгу. — И вообще не хочу, чтобы ты приставал к нему с расспросами.

«Опять гордость», — подумал Джогендро.

— Это уж не твоя забота, — заметил он и уже намеревался уйти, когда Хемнолини стремительно поднялась с кресла.

— Не надо с ним ни о чем говорить, дада. Что бы: вы о нем ни думали, для меня он всегда будет вне всяких подозрений.

Только теперь Джогендро вдруг осенила мысль,