|
Читалка - В городе Сочи темные ночи (сборник)
Название : В городе Сочи темные ночи (сборник)
Автор : Хмелик Мария Александровна Категория : Роман, повесть
Цитата: Ваш комментарий:
Анонимная заметка
стеклянные стаканы.
— Завсекцией ругается, — не глядя на Степаныча, сказала Жанна. — Говорит, отвлекаешь от работы. Что из-за тебя вчера два стакана разбила. — Ей какое дело! Я же эти стаканы купил… Завидует она, вот и все… Разве я могу отойти от тебя?! Смотри, я фотографию тебе принес — на память о нашей встрече! — Степаныч протянул Жанне снимок. Жанна с интересом стала рассматривать: широко улыбающийся Степаныч в пиджаке в крупную клетку положил руку на кинокамеру, глаза измучены творческим поиском… — А ты всегда в этом пиджаке ходишь? — спросила Жанна. — Нет, у меня еще костюм есть, а что? — Да нет, ничего… Жанна вздохнула. От грязной, мокрой обуви покупателей на кафельном полу образовались коричневые лужи. А сегодня ее очередь полы мыть. Собирать в ведро вонючей половой тряпкой всю эту дрянь. — Давай уедем отсюда? — вдруг предложил Степаныч. — Куда? — невесело усмехнулась Жанна. — К теплу, на море… В Сочи… Мы там прошлой зимой фильм снимали из американской жизни… Там сейчас хорошо, тепло… Пальмы, мандарины… Хочешь? Жанна опять вздохнула, покосилась на вредную завсекцией, стоявшую за соседним прилавком. — Не бойся ты ее. — От вздохов Жанны у Степаныча болело сердце. — Хоть завтра поедем… и ты забудешь про них всех… Навсегда. — Вчера по радио передавали, в Африке снег выпал… На тридцати километрах лежал… Негры со всех сторон сбежались на него смотреть… Отец Лены и его молодая подруга подошли к прилавку. — Шесть стаканов за рубль пятьдесят, — протягивая Жанне чек, сказал отец Лены. Жанна легко касалась стаканов лезвием ножа и заворачивала их. Стаканы тихо пели. — Этот не нужно, — молодая подруга отца отставила один стакан в сторону. — Здесь рисунок другой. — Такой же, — ответила Жанна. — Нет! На тех цветы голубые, а на этом синие! Нам не нужно разных стаканов, правда? — Конечно, — кивнул отец Лены. Жанна заменила стакан, и они ушли. — А в кино весело работать? — спросила Жанна Степаныча.
— Весело, — кивнул он. — Все шутят… Артистки кругом красивые… Только надоело мне все… Я бы целыми днями тут… Жанна фыркнула: — Неужели? — Ты очень на одну девушку похожа… Я на ней жениться хотел… У прилавка стоял Губанищев и тупо смотрел на Жанну. Степаныч покосился на него и замолчал. — Эй! — позвал Губанищев Жанну. — Вон то блюдо мне покажите. — Но ты лучше, Жанна, — закончил свою мысль Степаныч. — У тебя глаза красивее… — А с золотыми полосками блюдо есть? — перебил Губанищев. — С золотыми нет, — ответила Жанна. — Тогда вон то, с яблоками, хочу посмотреть. Жанна дала, что он просил. Губанищев смотрел на Жанну и улыбался. — Ты что толкаешься?! — возмутился Степаныч. — Я?! — Губанишев положил блюдо на прилавок. — Если я толкну, ты на улице валяться будешь! — Понаехали придурки из деревни, — презрительно объяснил Степаныч Жанне. — Вести себя не умеют! — Я милицию сейчас позову! — подала голос завсекцией. — А тебя в тюрьме Бутырской ждут давно! — Ну мне же выговор объявят! — взмолилась Жанна. — Плюнь на них!.. Давай уедем! — Я подумаю… Иди! — Правда?! — обрадовался Степаныч. — Да-да… Иди! Степаныч вышел из магазина, Он улыбался, окрыленный надеждой. — Весело вы тут живете, — подвел итог Губанищев и опять ваял в руки блюдо. 16Стучали колеса. Лена глядела в окно. Вагон был полупустой, и в купе она ехала одна, видно, мало кто хотел ехать в этот северный город. В зимнюю сессию Лена кое-как сдала экзамены — ничего не лезло в голову: заливаясь слезами, она листала страницы учебников, а в соседней комнате мать скандалила с отцом. По всем предметам Лена получила тройки — и то только потому, что преподавателям не хотелось возиться с ее переэкзаменовкой. Наконец она была одна. Лена попыталась почитать журнал, но вагон трясло, и буквы прыгали. За окном проносились редкие деревни, леса и бесконечные, занесенные снегом поля. На проводах сидели вороны.
Стучали колеса. Лена опять вспомнила то время, когда родители возили ее летом на юг, к морю… В первый раз она поняла вдруг, что это были самые счастливые дни ее жизни и они никогда больше не вернутся. Дальше будет только хуже. По ночам будут терзать одиночество и безысходность. Лицо от бессонницы покроется морщинами. Под глазами от слез набухнут мешки. И такая несчастная и некрасивая она никому не будет нужна. После окончания института дни будут проходить в какой-нибудь унылой конторе, в окружении таких же неудачниц. В их компании она начнет выпивать вечерами после работы. А дома — стареющая, всегда раздраженная мать. Тоже несчастная. И Лена будет тайно желать ее смерти, потому что тогда квартира будет ее. Собственная. В нее можно будет привести случайного знакомого или чужого мужа. И забыться… Пока он не посмотрит на часы и не начнет торопливо одеваться. "Вот такая у тебя будет жизнь", — подумала Лена. Ей стало безумно себя жалко, но слез, чтоб заплакать, уже не было. Кончились. Она подумала про город, в который неизвестно зачем согласилась ехать, про старика актера, которого никто, кроме Нины Павловны, не знал. "Любовник ее, наверное, — равнодушно поняла Лена. — Сама с ним боится встретиться — старая стала, а напомнить про себя хочется… Дура…" Стучали колеса. Поезд со скоростью сто километров в час вез Лену в город, где жил оптимист и шутник старший лейтенант милиции Кондаков, который в это время, наморщив лоб и измазав чернилами руки, разгадывал кроссворд в газете "Пионерская правда". Кондаков не знал, ему и в голову не могло прийти, что со скоростью сто километров в час приближается к нему неудачница Лена, виновница его смерти… Из вагонного коридора донеслись шум голосов, крики. Дверь в купе распахнулась, и бесцеремонно ввалились три цыганки в пестрых юбках и плюшевых пиджаках. Они блестели глазами, золотыми серьгами и зубами. Две молодые цыганки и одна старая с ребенком на руках. — Дай погадаю, красавица! Ручку |