? Разве я могу не радоваться, что Ашраф, мой друг, нашёл свою любовь?..»
Алимджан поднялся и обратился к молодым:
— У меня нет дорогого подарка. Я ничего не принёс вам, кроме пожеланий хорошей жизни. Примите от меня, как подарок, песню Абая о любви… Ведь вы нашли своё счастье в совхозе имени великого акына.
И Алимджан запел ту песню о любви, которую он когда-то пел над озером. Но теперь в ней было больше страсти и силы, чем печали. Жаркое дыхание любви, как дыхание степей, пронеслось над собравшимися.
Замерев, слушали песню Ильхам и Геярчин. Им казалось, что это о них поётся в песне. Мухтаров незамето показал на них Соловьёву:
— Можно подумать, что сегодня их свадьба…
Песня Алимджана растревожила Ларису и Тараса. Они сидели врозь, но украдкой наблюдали друг за другом. Иногда их взгляды встречались, и тогда они отводили глаза в сторону.
Взгляд Тараса словно говорил: «Разве у нас тоже не может быть счастья? Может быть, вы не верите в силу моей любви?»
Лариса тронула свои щёки ладонями — щёки горели. Почему ей так тревожно? Почему она не может решиться? Она ведь хорошо знает, что Тарас по своей застенчивости может ещё долго молчать. А зачем отнимать время у радости? Ведь Тарас боится, что недостоин её. Какой чудак! Это она должна быть рада, что её полюбил такой человек!
Когда песня смолкла, в зале снова стало шумно, весело, суетливо. Тарас незаметно встал и, взглянув на Ларису, пошёл к выходу. Она сидела, боясь шелохнуться, замирая от страха и нерешительности. Она знала: Тарас ждёт её у выхода из клуба.
Лариса сидела одна, ничего не замечая, думая только об одном: он её ждёт.
Рядом кто-то опустился на стул. Лариса, как сквозь сон, услышала голос Нади Байтеновой:
— Что с тобой? Ты вся горишь. Тебе плохо?
— Нет, — Лариса повернулась к Наде с робкой, смущённой улыбкой. — Нет, мне совсем не плохо. Наоборот, мне очень хорошо.
— Но ты какая-то странная! Что-то случилось? Скажи.
— Да, кажется, случилось.
— Ничего не понимаю! — изумилась
Надя. — Ты тяжело дышишь, не лучше ли пойти на воздух?
— Да! Надо пойти! Это верно!
— Я провожу тебя, — обеспокоенно предложила Надя.
— Нет, нет! — возразила Лариса. — Не надо. Я сама.
И, словно её подтолкнули, Лариса быстро встала и решительно пошла к выходу.
В это время весёлый, со сверкающими глазами, встал Ашраф. Он обвёл всех взглядом, словно проверяя, все ли собрались на праздник, и заговорил:
— Когда мы ехали сюда из Баку, нас пугали, что здесь летом всё сгорает от жары, а зимой всё трещит и стынет от мороза. Но мы нашли здесь то, что спасает и от жары и от стужи. Это наша дружба и… любовь. Говорят, что любовь — это цветок, который распускается не на всякой земле. Значит, здесь хорошая земля. Мы нашли здесь прекрасных друзей — Сашу, Ильхама, Тосю, Алимджана, Геярчин, Тараса и множество других друзей! Сколько у нас людей разных национальностей, а мы все родные — мы дети великого советского народа! Я пью за любовь и дружбу!
5
Перед рассветом, когда уже у Степана не было сил играть на аккордеоне, а самодеятельный оркестр распался по различным причинам, включили радиолу.
Рассветную тишину нарушили плавные звуки вальса. На крыльце сидели трое — Саша Михайлов, Алимджан и Тося. Дул слабый ветер, шуршали листья деревьев, из степи доносились запахи осени: сухой травы и перегретой земли.
— Скоро начнутся ветры и дожди, — грустно сказала Тося. — Жаль, что на земле не всегда лето и весна.
— Скучно было бы, — заметил Саша. — Я люблю перемены.
— Поживёшь года два-три — привыкнешь и к переменам, — заметил Алимджан.
— Привыкнешь, а что-нибудь опять переменится, — почему-то с грустью сказала Тося. — Может, полюбишь кого-нибудь…
— А меня? — усмехнулся Саша.
Тося тихо, почти шёпотом ответила:
— Да, может, тебя уже и любят, а ты просто невнимательный.
В это время музыка в клубе смолкла, на улицу стали выходить люди, весёлые голоса зазвучали в гулком предрассветном сумраке.
Степь была окутана лёгкой дымкой.
Соседи из
«Жане турмыса» отвязывали коней. Слышались прощальные слова, шутки, приглашения навестить. Потом гости ускакали, а молодые хозяева направились к озеру. Степан снова играл, и песня плыла над серебристо-свинцовой гладью озера, курившегося лёгким слоистым туманом.
Соловьёв и Мухтаров некоторое время шли за всеми, потом, остановившись, долго смотрели вслед.
— Молодость, молодость! — с лёгкой завистью сказал Соловьёв. — Всю ночь напролёт пели, веселились, танцевали. И опять их песни звучат сильно и свежо.
— На то и юность, Игнат Фёдорович, — заметил Мухтаров, — время, когда поёт само сердце… Если бы я был поэтом, я бы воспевал силу и величие этих людей, которые даже и не думают, насколько высок и прекрасен их подвиг.
Солнце поднималось над горизонтом, распахивая дали. Ожила, задышала степь, которая только что казалась застывшей, сонной. Совхозный посёлок, облитый золотисто-оранжевым светом, стал нарядней, очертания и краски — резче.
— С годами здесь вырастет агрогород, — сказал Мухтаров, кивнув на строения совхоза.
— Обязательно! В том-то и сила нашей партии, что она видит будущее… А у нас тут есть где развернуться. Вон какой простор! — и Соловьёв широким жестом показал на степь.
— Да, простор здесь великий, — согласился Мухтаров.
От озера в степь шли двое — Лариса и Тарас. Они шли рука об руку, тесно прижавшись друг к другу.
— Люди находят своё счастье, — сказал Соловьёв.
Мухтаров, помолчав, добавил:
— И ведь как много может сделать человек, когда он чувствует этот беспредельный солнечный простор нашей жизни!
ОБ АВТОРЕ
Писатель Исмаил Гезалов родился в 1922 году в городе Агдаше Азербайджанской ССР. Эти солнечные края с обильной зеленью садов и широкими полями И. Гезалов неоднократно описывает в своих произведениях. Литературной деятельностью он начал заниматься ещё в средней школе. Его стихи, рассказы и очерки печатались в агдашской газете. Получив среднее образование в родном городе, И. Гезалов приехал в Баку, где поступил
