Ваши цитаты
Войти
|
Меню пользователя
|
Читалка - Судьба (книга вторая)
Цитата: Ваш комментарий:
Анонимная заметка
оправдываете: «Зарабатывает лошадь — ест ишак».
— Не продашь, сынок, совсем даром пропадёт. Аллак с товарищами четыре месяца работали. Думал, мне помощь будет. Прогнали их, пропал их труд. — Ничего не пропало, отец! Что Аллак с товарищами заработали, то они и получат. Они слишком много отдавали своего, чтобы наконец понять необходимость борьбы. Один — невесту отдал, второй — сестру и отца, третий — доброе имя. Теперь они своё без боя не отдадут. И вы, если будете бороться, отстоите своё право — ни один бай глотка вашей воды не выпьет… Ты вот что, яшули, приведи ко мне от каждого мирабства по одному человеку, которые собираются продавать свои наделы, хорошо? — Приведу, Сергей-джан, отчего не привести. Ты хорошо говорил, правильно говорил, но сомневаемся мы. — Почему сомневаетесь? — Мудрые люди учили: «Острозуба мышь, а кошку ей всё равно не загрызть». — Глупые это люди, извините меня, яшули, робкие люди, а не мудрые. Если вы меня пословицами бьёте, я вам тоже пословицей отвечу. «Объединившиеся и гору в порошок сотрут». Слыхали такую? И ещё: «Плюнет народ — море разольётся», и в этом море все ваши кошки и баи захлебнутся! Старики заулыбались. Парни помоложе засмеялись вслух, один сказал: — Не в плевках, в конской моче топить их надо! — В верблюжьей жвачке! — поддержал второй. Смех стал громче, но несколько аксакалов многозначительно закряхтели, и насмешники смущённо умолкли. — Мы неграмотные, тёмные люди, сынок Сергей, — сказал Худайберды-ага, коснувшись руки Сергея. — Кто скажет — мы верим. Но в мире стало очень много разговоров, больше, чем ослов в Кабуле. Трудно нам разобраться, где — правда, где — ложь. Вот мы узнали, что белого царя прогнали. А кому это на пользу, кому во вред, мы не знаем. Бекмурад-бай и другие твердят. «Русские без головы остались, перебьют друг друга, одним концом эта драка и туркмен коснётся». Начальник уезда говорит: «Я уеду — на головы туркмен сто бед обрушится». В марыйской русской мечети русский мулла и русский ишан просят своего бога, чтобы он царю трон вернул. А марыйские рабочие берут красивые портреты царя и разбивают их об столбы на мосту, в реку кидают и смеются. Вон тот парень своими глазами видел… Видел, оглум?[19]
— Видел, — кивнул парень. И ещё кулаками вслед грозят. Красивые портреты, рамки — все в золоте. Я хотел одну палку золотую подобрать, да постеснялся. — Вот, Сергей-джан, и пойми: где — хорошо, где — плохо. Как нам разум подсказывает, не годится нашему сыну, который живёт в Самаре, поздравлять нас с тем, что прогнали царя. Он — царь, а все цари — под особой защитой аллаха. Наш ум не может понять, почему аллах позволил свершиться такому. Люди говорят, что Ишан Сеидахмед в книге вычитал киамат — конец света. Может, поэтому? — Киамат! — усмехнулся Сергей. — Слепой об стену ударится, думает, что конец света. — Я правду говорю, сынок! — настаивал Худайберды-ага. — Сказал ишан, что скоро на землю обрушится ад. Хиву, вроде бы, уже засыпали пески, в Ахале всё разрушил ветер, Теджен затопило, в Мары скоро пойдёт мор. А за Туркмен-Кала, в песках, видели, говорят, след змеи. Ширина — больше пяти шагов. Говорят, по пескам проползёт змея вокруг Мары, а потом обрушится на город. Ты не смейся, Сергей-джан, мы ничего не понимаем. Что услышим — думаем правда. Ноги наши трясутся и сердца дрожат от этих разговоров. Мы пришли, чтобы ты объяснил нам, что к чему — где. ёж, а где коровья лепёшка. — Много нечего объяснять, — сказал Сергей. — Царь жил по какому закону: и принёсший воду, и разбивший кувшин — равны. А на самом деле это далеко не так. Царскому поместью в Байрам-Али не страшны ни засуха, ни наводнение. А дайханам? Наверно, многие яшули помнят прошлую засуху. Много горя принесла она дайханам, А наводнение, — его уж я хорошо помню, когда вода до Теджена дошла? Пятнадцать тысяч дайхан три месяца приводили в порядок своё хозяйство… Вы говорите, что, мол, всё от бога. Но ведь вы любите повторять слова аллаха: «От тебя — работа, от меня — сытость». Кто сам старается, тому и аллах помогает. Конечно, обуздать Мургаб сами, без помощи правительства, вы не можете, поэтому вам нужен не. царь, а такой хозяин, который болел бы за нужды всего народа. Царя жалеть не надо! Правильно сделали умные люди, что выгнали нерадивого хозяина.
Разговор продолжался до поздней ночи, пока Худайберды-ага, спохватившись, не положил ему конец… — Умный парень Водяной Сергей, — рассуждали между собой возвращающиеся дайхане. — Слушаешь его — рот забываешь закрыть. — Наверно, все вопросы на свете знает. — Как правильно сказал: муллы и ишаны живут о одним словом «дай!», — Хе! Разве есть человек, который бы не просил? Ты сам всегда тянешь руки к богу: «Дай!» — Не путай, Ханали, белое с чёрным! Я сначала работаю, а потом прошу за труды. — Хапали хочет кибитку к кибитке поставить! — Одно дело поработав просить, другое — из прохладной тени руку протягивать. — Разве мулла ничего не делает? — Что же он делает? — Ручку у яйца ищет! — Не ручку, а бога на нас молит! — Мы сами помолимся, а он пусть помахает кетменём с утра до вечера! — Ханали, наверно, сам муллой задумал стать! — А ведь правда, люди, много умных речей мы сегодня услышали. Даже в голове у меня светлей стало! — Незаметно. Ты всё время на мои пятки наступаешь. — Откуда Сергей столько знает? — Ему русские говорят, которые у рыбаков живут. — Слух ходил, что их за ум из Петербурга к нам переселили. Правда это или нет? — Кто знает, может, правда. Они, говорят, самого Эфлатуна[20] могли бы учить. — Что — Эфлатун! Сам Эристун в ученики им не годится! — Большим мудрецом был Эристун. Один раз его испытать хотели, под постель бумагу положили. А он посмотрел на небо и сказал: «То ли небо немножко спустилось, то ли земля приподнялась, но расстояние между ними изменилось». — Это не Эристун, это Эфлатун сказал! — Ай, всё равно, кто сказал. Главное — хорошо сказал. Раз в году и чёрт плачетНесколько раз собирались дайхане |
